Арчи почувствовал себя неловко. Он, конечно, мог бы сказать, что кивнул просто в знак согласия с утверждением, что его собеседник очень смахивает на Йо-Йо, мальчика с собачьей мордой, но что-то словно шепнуло ему, что пурист может счесть такое объяснение не очень тактичным. Поколебавшись, он протянул десятидолларовую купюру, дань самолюбию Уилли. Уилли удалился походкой тигра, покидающего свою добычу.
— Послушай, старичок, — сказал Арчи, адресуясь к Реджи, — это немножко-множко, знаешь ли. Никакой карман не выдержит такого опустошения.
Реджи взвесил эту проблему. Его лицо словно осунулось от перенапряжения мысли.
— Больше не кивай, — рекомендовал он. — Если не поостережешься, это может войти в привычку. Когда захочешь торговаться, просто шевели пальцами. Ну да, вот именно. Шевели пальцами.
Он сонно вздохнул. Атмосфера аукционного зала была душноватой, курить там не разрешалось, и вообще он начинал жалеть, что пришел. А служба продолжалась. Предметы разнообразной непривлекательности появлялись и убирались, превозносимые первосвященником, но холодно встречаемые прихожанами. Отношения между первым и последними становились все более и более отчужденными. Прихожане, казалось, подозревали священнослужителя в том, что за восхвалениями скрывается некий своекорыстный мотив, а священнослужитель, казалось, подозревал прихожан в злокозненном желании зря тратить его время. Он начал вслух рассуждать о том, зачем, собственно, они вообще пришли сюда. А когда особенно омерзительная статуэтка полностью раздетой женщины с нездоровой зеленой кожей была предложена за два доллара и никто не пожелал дать за нее больше, он прямо обвинил их в том, что они забрели в аукционный зал просто посидеть и дать отдых усталым ногам.
— Если твоя штука, чем бы она ни была, не будет застукана в ближайшее время, — сказал Реджи, с усилием разгоняя туманы сна, — я, пожалуй, пойду себе. А чего, собственно, ты тут наметил?
— Она плохо поддается описанию. Такая дурацкая, как ее там, из фарфора или еще чего-то. Я назвал ее Понго. Вообще-то тут у них не Понго, знаешь ли, а его младший братец, но предположительно не менее гнусный во всех отношениях… Эгей! — Он взволнованно махнул рукой. — Черт возьми! Поехали! Вот он! Смотри! Уилли спускает его с цепи!
Уилли, было исчезнувший за золотой занавеской, вернулся и теперь водворил на пьедестал фарфоровую фигурку изящной работы. Это был воин в доспехах, наступающий с поднятым копьем на противника. Арчи весь завибрировал от волнения. Паркер не ошибся. Без малейшего сомнения, это была парная статуэтка грозного Понго. Они были абсолютно идентичны. Даже со своего места Арчи различил в чертах лица фигурки на пьедестале то выражение нестерпимого самодовольства, из-за которого исходный Понго лишился его симпатий.
