Весь этот ворох сведений Вова вывалил на меня, подкараулив в мастерской, когда я был занят доводкой топливного насоса. Вовремя смотаться возможности не нашлось, поэтому пришлось слушать с умным видом и поддакивать в нужных местах, восхищаясь находчивостью и деловитостью напарника.
— Мигеля предупредил? — уточнил я, когда фонтан его красноречия наконец‑то иссяк.
— Неа, он после дежурства отсыпается. Но это не главное — ты бы видел эту посудину! Мечта! — не дал себя сбить с толку Вова.
— Где ты её откопал хоть?
— В порту, в рыбацком затоне. Ты не поверишь — иду по набережной, почти до конца дошёл, и тут смотрю — вот она! Стоит и меня дожидается. Ну я, не будь дураком, на посудину поднялся, капитана позвал. И вуаля — завтра в семь утра отчаливаем. Задаток я уже заплатил, за топливо после похода рассчитаемся.
— Помнится, Пабло сильно плакался по поводу расходов на металлопластиковую трубу. Я, конечно, не специалист, но не слишком ли дорого — две сотни плюс заправка?
— Забей, — отмахнулся Вова. — За мечту можно и больше отдать. И жаба меня при этом не задушит.
— Вова, — я окинул напарника задумчивым взглядом. — А ты про этого капитана в порту не поспрашивал? Что да как, чем занимается?
— Обижаешь, — насупился Вова. — Конечно, первым делом. Нормальный человек, ответственный.
— Всё‑таки надо у Мигеля уточнить.
— Вечером спрошу.
На том и разошлись, довольные друг другом. Меня особенно радовало, что наступила относительная тишина — к грохоту насосного стенда я давно привык и воспринимал как фоновый шум. А вот Вова своим словоизвержением реально утомил.
Ближе к вечеру, разобравшись с первым насосом, я закрыл мастерскую и побрёл домой. Планов намечалось громадье — вымолить прощение у Пепиты и пережить последующую бурю из‑за моего отъезда, успокоить её приятным для обоих способом, ну и просто собраться — шмоток с собой наберётся приличное количество.
Территория под протекторатом Русской Армии, Дикие Острова, Сьенфуэгос. 24 год, 17 число 4 месяца, 23:30
План удалось выполнить лишь на половину — разборки с Инес воспоследовали, но вот до примирения дело не дошло. Упёрлась и решила проявить характер. Ну и черт с ней, мне тоже упрямства не занимать. К возвращению нашему одумается. Я надеюсь. А пока же она обозвала меня всячески, в грубой и эмоциональной форме описав грозящие мне неприятности, и убежала к подружкам — жаловаться на судьбу и изверга–любовника. Впрочем, оно и к лучшему — спокойно соберусь в дорогу.
