Внутри у меня все похолодело от этих слов, даже смертельно раненый он казался опасным, но я пересилила свой страх и спросила:
— Что же тебе нужно? — мне бежать бы сейчас отсюда, много ли людей оставались в живых после встречи с эльфами? Все они мертвы. Но моя совесть и мое сострадание были намного сильнее.
— Твоя кровь.
Я ахнула и отступила назад еще немного.
— За… зачем?
— Мы, темные эльфы, питаемся кровью, она излечивает наши раны… Но почему ты хочешь помочь мне?… — его голос становился все тише.
— А почему ты окликнул меня? Тебе нужна помощь и я… я не могу пройти мимо!
Он слабо улыбнулся и внезапно, голова его начала клониться назад. Рука, зажимающая рану, упала на его колени, тело начало заваливаться на траву.
Сначала я стояла и не знала, что делать, затем, увидев, что он просто падает, подбежала к нему и попыталась подхватить под руки. Да вот только куда мне поднять рослого мужчину, облаченного в доспехи! Он повалился на траву, глаза его закрылись. Мне до слез стало жалко его, и я склонилась над эльфом, пытаясь привести его в чувство.
— Что же мне с тобой теперь делать, — отчаянно прошептала я. Он еще дышал, но был без сознания, его кожа была холодна, — Очнись, — мой голос был еле слышен сквозь шум ручья, — Пожалуйста!
Взгляд сам собой упал на меч, лежащий в траве, который я обронила, когда пыталась подхватить эльфийского воина. Я закатала рукав своей левой руки, глубоко вздохнув, и попытавшись не думать ни о чем. Несколько раз я прикладывала лезвие к своей побелевшей от напряжения коже и потом убирала его. Наконец собравшись с силами и стараясь не смотреть в упор на свою руку, я резко полоснула себя по запястью. Меня удивило, что боль была не сильной, но у меня уже не было времени размышлять. Я поднесла кисть к его рту так, чтобы красная струйка стекала в приоткрытые губы эльфа и умоляюще посмотрела в небо. Я не знала, каким богам молились темные воины, я вопрошала Небесного Бога Ваара о милости, просила его даровать этому эльфу жизнь.
Я даже не заметила, как приоткрылись его глаза, как дрогнули его черные ресницы. Он только слабо сказал:
— Остановись… Я не хочу причинять тебе вреда.
Я тихонько вскрикнула, когда он схватил мою руку железной хваткой и намертво впился в нее, слабость и какая-то отрешенная легкость наполнила мое тело, я без сил стала опускаться на траву. Он же склонился надо мной и медленно прижимал к земле своим телом, не выпуская мою руку. Вертелись в голове последние мысли: «Вот тебе наказание, Марта, за твою глупость». Эх, не стоило ему доверять… В ушах зашумело, все чувства сбились в кучу и начали растворяться в темноте, а дальше я уже ничего не помнила.
