Эль скандаль при посторонних | страница 72



— Что это было? — спросила я девушку.

— Да, действительно, странно, — сказала девушка. — А вы починить не просили?

— Просила, — сказала я.

— Да, действительно, странно, — сказала девушка. — А он отказался?

— Отказался, — сказала я.

— Да, действительно, странно, — сказала девушка. — А вы не сопротивлялись? Ну, может быть, скандалили, деньги не хотели давать?

— Нет, — сказала я. — Не сопротивлялась.

— Да, — задумчиво сказала девушка. — Если бы я, к примеру, пришла к чужому мужчине домой и он дал мне шестьсот рублей, я бы тоже взяла. А вы?

— И я, — сказала я.

— А с другой стороны, — сказала девушка, — ну, хотя бы триста. Это еще туда-сюда.

На этой возвышенной ноте закончился мой приватный содержательный разговор с девушкой-коммутатором.

Остаюсь навеки вашей преданной слугой и обещаю впредь разменивать деньги на мелкие купюры сразу после их получения в личное пользование.

Ваша Мыша.


— Ах, в личное пользование, значит, — ехидно ухмыльнулась Меральда, которая после всех этих «поелику челом бьет» несколько смягчилась, но по мере продвижения сквозь диалог Мышки с девушкой-коммутатором становилась все более и более мрачной. — Кто тебе деньги в личное пользование давал! Тебе их на хозяйство давали! А ты на что их спустила, падла! — Тут с Меральды окончательно сползла вся ее позолота и обнажилась чудовищная харя. — Гони деньги! — орала она, наступая на бедную Мышь.

— У меня нету, — пролепетала Мышь.

— Ах, нету! Врешь ты все! — И Меральда, оттолкнув Мышь могучим плечом, помчалась в ее каморку.

В каморке она схватила Мышкину сумку, вывалила содержимое на пол, цапнула кошелек и залезла в него алчными пальцами. Так она надеялась компенсировать свои шестьсот рублей. Нахмурив брови и открыв от напряжения рот, Меральда сосредоточенно копалась в Мышкином кошельке. Копалась-копалась и выкопала два рубля сорок восемь копеек. Внимательно посмотрев на два рубля сорок восемь копеек, Меральда зажала их в кулаке, потрясла и быстро засунула в лифчик. Чтобы, значит, никто не нашел. Потом кавалерийским шагом подошла к Мышке и громко сказала:

— Вон!

И указала пальцем в сторону двери, чтобы Мышка — не дай Бог! — не перепутала и случайно не отправилась в глубь квартиры.

Так Мышка со своим матрасом, тюком постельного белья, форменным зеленым платьем, сшитым из шторы, фартуком и наколкой, переделанными из бабушкиной кружевной скатерти, снова оказалась на улице. Без двух рублей. И абсолютно без сорока восьми копеек. И без всякой надежды доехать на автобусе или на метро.