В этот миг у Эдди, разумеется, зазвонил телефон. Алан звонил узнать, куда он пропал. Сандра продиктовала адрес Эдди на ухо, укусив его за мочку; Эдди, ойкнув, повторил.
– Ага, – сказал Алан. – С утра тебя захватим.
– Как мило с вашей стороны, – ответил Эдди, прекрасно понимая, что ни в какой Кливленд завтра не поедет.
* * *
Он проснулся от легкого цап-царап коготков по цинку. Голуби за окном, решил Эдди, лежа в рассветном полумраке и глядя, как восемь лет назад, на спящую рядом Сандру. Если ее тело как-то и изменилось за эти годы, то это была разница не между двумя возрастами, а между памятью и реальностью. Он не помнил, что россыпь веснушек продолжается у Сандры под горлом, уходя в ложбинку между грудями. Он не помнил шрам от прививки на левом плече. Он не помнил ее запах, потому что запахи как таковые не запоминаются, запоминаются только их метафоры; ее метафорой был “миндаль с молоком”. Эдди уткнулся носом в шрам от прививки: миндаль с молоком. Может, чуть горше прежнего.
Цап-царап тем временем сменил тональность. Теперь он звучал гораздо менее мило. Ключ в замке? Свен?! Эдди сел в кровати, спустив ноги на пол. Сандра сладко дернулась и прижалась щекой к его бедру. Шум резко сошел на нет, но в наступившей тишине не содержалось обещания дальнейшей тишины. Наоборот, она звучала как барабанная дробь перед цирковым трюком. Эдди встал, кое-как натянул джинсы, и, осторожно ступая, направился в сторону прихожей.
Дверь с грохотом распахнулась ему навстречу, выбитая ударом дорогого башмака. По другую сторону порога, чуть приседая на левой ноге и качая ушибленной правой, стоял Слава Дикушин. За спиной у Эдди вскрикнула Сандра, на вдохе, тихо и страшно. Подхлестнутый этим звуком, он схватил первый попавшийся под руку продолговатый предмет, который оказался тяжелым медным рожком для обуви, и выставил его перед собой наподобие шпаги. (Какая все-таки взрослая квартира, подумал Эдди совсем уже невпопад.)
Увидев Эдди, Дикушин встал на обе ноги и принял угрожающий вид. Из-за двухметрового роста и драматического черного плаща на плечах ему это удалось без труда.
– Ты понял, с кем связался? – прорычал Дикушин, делая шаг внутрь квартиры. От него разило смесью перегара и Comme des Garcons Odeur 71. – Связался с кем, понял? С кем? Понял? Связался?
– Сандра, звони в полицию, я его задержу, – сказал Эдди, хотя, возможно, это азбукой Морзе выстучали его зубы. Так или иначе, Сандра его поняла. Выскочив из постели, она ринулась к телефону во всем своем веснушатом великолепии. Вихрь золотых волос несся за ней, как волнистые линии скорости в комиксе. Дикушин невольно проводил ее взглядом. Сейчас или никогда, понял Эдди. Перехватив рожок так, что из тупой шпаги тот превратился в тупой кинжал, он изо всех сил ткнул им Дикушину в лоб.
