Серые пятна истории | страница 25

Однажды, когда Антон Павлович Чехов прогуливался по ялтинской набережной, к нему подвалил в вышитой косоворотке пьяненький Тарас Шевченко.

— Чтой-то мне личность твоя знакома, — закричал Шевченко, загребая пятернёй мокрые от самогона усы, — говори сей момент, кто ты есть и откудова?

— Писатель Чехов, — вежливо ответил Антон Павлович, — а я вас знаю: ваш портрет в нашей гимназии на стене висел. Вы Тарас Григорьевич Шевченко.

— Висел, говоришь? — нахмурился украинский классик. — И кто же это умудрился меня на стенку повесить? И ещё, небось, эта гимназия была для москалей!

— Как вам, уважаемый, не стыдно! — ахнул Чехов. — Вы такой большой писатель, вас всюду знают — и говорите такие отвратительные вещи!

— А Крым отнимать у незалежной Украины — не отвратительно? А сало наше украинское жрать и потешаться над ним в каждой вашей телепередаче — не отвратительно?!

— Видите ли, Тарас Григорьевич, — почесал бородку Чехов, — везде есть негодяи, которые даже не понимают, что творят. Стоит человеку, каким бы он талантливым ни был, начать выяснять кто лучше — русские, украинцы, евреи или татары, моментально его талант куда-то исчезает, и всё, что он делает, сразу приобретает затхлый душок бездарности…

— Тс-с, не говорите так, Антон Павлович! — Шевченко приложил палец ко рту и осмотрелся вокруг испуганным взглядом. — Вокруг уши! За нами непременно следят журналюги. Если я не буду воспевать нынешние ценности — чтоб им пусто было! — я пропал. Изо всех учебников вычеркнут, как врага независимой Украины, а мне, сами понимаете, куда деться после этого! Ведь и русским писателем меня не особо охотно признают. Разве что податься в какую-нибудь Эфиопию или Парагвай…

— Как я вас понимаю, бедный вы наш Тарас Григорьевич, — смахнул слезинку Чехов, — но смею вас разочаровать: и ко мне приглядываются нынче некоторые — вдруг у меня в родословной какой-нибудь инородец затесался…

— Что бы про нас с вами ни говорили, — вздохнул Шевченко, — мы с вами по одну сторону баррикад. Можете не сомневаться, дорогой Антон Павлович… Вот только когда ещё придётся поговорить по душам? — Он снова оглянулся, расправил усы и покачнулся на ногах, хотя пьяным только старался казаться: — А ну-ка, выметайтесь, москали, из нашего незалежного Крыма! Нечего топтать святую украинскую землю вашими грязными сапогами! И жидов с собой забирайте в Израиль, не место им у нас, вот!..