Серые пятна истории | страница 18

Переодевшись в чёрное платье и нацепив для таинственности на лицо маску, Маккартни поехал в Австрию и пришёл к постели больного Моцарта. Тот, конечно, сразу догадался, кто посетитель, но виду не подал и, выслушав просьбу, неожиданно заартачился:

— Настроение у меня сейчас кислое, и ни на что весёленькое рука не поднимается. Всё, что могу, это «Реквием» состряпать. Такой у меня сейчас гнилой настрой…

— Ну, и хорошо, — согласился Маккартни и тотчас выложил на стол пачку евро. — Какая мне разница?

После этого с сознанием честно выполненного долга удалился в своё поместье обдумывать заглавную песню для своего нового альбома.

А «Реквием» Моцарт вскоре и в самом деле написал. Современники, видевшие черновую партитуру, говорили, что на ней рукой автора написано посвящение «Сэру Полу Маккартни». Но стараниями «битла» это посвящение было снято, и до сих пор считается, что заказал его какой-то неизвестный чёрный человек.

Однажды композитору Скрябину подарили на день рождения новую цветомузыку Старая-то совсем плохая стала — то лампочки перегорят, то вообще пробки повсюду повыбивает.

Позвал Скрябин своего друга Рахманинова, мол, приходи полюбоваться чудом техники, одновременно обмоем это дело, пригласим девиц и устроим маленькую холостяцкую вечеринку.

— А что твоя жена по этому поводу скажет? — осторожно спросил Рахманинов. — Она же у тебя, насколько я знаю, злюка злюкой, не дай Б-г застукает с девицами. Хлопот потом не оберёшься.

— С женой как раз полный порядок! — рассмеялся Скрябин. — Она сегодня уезжает на дачу, и будет там три дня. Картошка нынче знатная уродилась, вот пускай и сторожит от воров, а то соседи посмотрят, что на даче никого нет, и за ночь всё выкопают.

На том и порешили. Пригласил Рахманинов на вечеринку двух весёлых девиц — модных поэтесс Зинаиду Гиппиус и Наталью Крандиевскую, сел с ними на извозчика и поехал на квартиру к Скрябину.

А тут, как это нередко бывало, Скрябина на творчество пробило — сидит за роялем и непрерывно что-то на нотном листе строчит. Притом даже оторваться ни на минуту не может, чтобы вдохновение не иссякло и чудная мелодия из головы не испарилась.

— Вы, — говорит, — ребята, без меня начинайте, а я к вам позже присоединюсь. Меня, понимаете ли, попёрло, а это значит, что пока не закончу всё до последней нотки, из-за рояля не встану.

— Что хоть сочиняешь-то? — полюбопытствовал Рахманинов. — Скажи другу, не будь портянкой.