Захаров обнимает товарища и так, в обнимку, веселые и радостные оба поднимаются на литейную площадку.
В это время Батиев увидел Любенкова, который стоял у перил мостика, сняв тужурку и расстегнув ворот рубашки.
— Ну, что, Любенков, — спросил Батиев, — жарко стало? Видал, как настоящие люди дорогу вперед прокладывают? То-то, братец. Вот она, правда, которую ты ищешь, товарищ Любенков, подумай о ней, — сказал Батиев, показывая на листовку-«молнию».
* * *
После окончания смены Захаров зашел в партбюро и застал там одного Батиева, который, сидя за столом, что-то писал.
— Не помешал?
— Заходи, заходи, Володя, — ответил Батиев, поднимаясь и идя навстречу молодому сталевару. Захаров успел уже помыться и переодеться. Глядя на этого улыбающегося парня, трудно было сказать, что вот только полчаса тому назад он отошел от мартеновской печи, сварив рекордную, скоростную плавку.
— Тебе учиться надо, Захаров, — сказал Батиев, как бы выражая вслух свои мысли.
— Где? — не понял Захаров.
— Дальше учиться, на инженера.
— А-а-а… Я уж думал об этом. Вот приеду со Всесоюзного съезда комсомола и тогда решим. Я этот вопрос с ребятами обсуждал — нас много набирается.
Батиев по-отечески обнял Захарова.
— Ну как, Володя, доволен плавкой?
— Доволен. В такие минуты не только доволен, но, вот честно говорю, даже петь хочется.
— Петь? Ну что ж, пой, не возражаю. Песня душу веселит. Но вот у меня, Володя, к тебе другое дело, другая песня. Тебе, как коммунисту и члену партийного бюро, мы поручаем организовать стахановскую школу. Потом тебе надо подготовиться к лекции для молодежи о своем методе работы.
Захаров засмеялся.
— Товарищ Батиев, так вы ж мне учиться советуете, на инженера, когда же я все успею.
— Ничего, ничего, это как раз и будет отличной подготовкой для будущей твоей инженерной учебы и работы. В самый раз. В наше время только так и растут инженеры. Сталевар-скоростник — это уже на 50 процентов инженер и есть, понял?
— Это, конечно, понятно, — ответил Захаров. — Но вот у меня другое на уме. Думаю я сегодняшний рекорд перекрыть. Завтра перекрыть, сварить плавку за 11 часов.
Батиев, улыбаясь, посмотрел на Захарова.
— Беспокойная твоя душа… Ну, садись, расскажи: какие у тебя расчеты? Ты с бригадой советовался?
— С бригадой не советовался, а считать — считал.
— Тогда расскажи мне, какие твои расчеты.
Оказалось, что Захаров, действительно, считал, и очень кропотливо и вдумчиво. Он вынул записную книжку, в которой было подробно записано время, затраченное на различные периоды плавки. Он анализировал, выяснял, на какой операции сколько времени можно сэкономить, и получалось, что 300-тонную плавку можно вполне сварить за 11 часов.
