— Да, нет, ничего. Просто хотел узнать, как ты добрался домой.
— Прекрасно, — не стал посвящать товарища в детали вчерашнего вечера Чернов, — Спал только плохо, кошмары снились.
— Это не хорошо. Кошмары — это к спорам и неудачам. Так мне бабушка говорила, — ответил Гордиенко, и, указав руками на разложенные документы, добавил, — Я зайду к тебе, когда с бумагами разберусь.
Игорь пожал плечами и вновь направился к себе в кабинет.
В очередной раз, вспоминая события прошлой ночи, он пришел к неожиданному выводу. «Если б студенты захотели просто на спор избить офицера, было бы логичнее выбрать кандидатуру Гордиенко, ведь тот был в более уставшем состоянии, нежели я, — стал размышлять Чернов, — Либо, побили бы обоих по дороге к стоянке такси. Значит, версия хулиганства здесь не уместна. Если б иностранцы имели цель убить только меня, они сделали бы это сразу и тихо в подъезде дома. Значит, этим нападением, они хотели выставить меня, как участника пьяной драки, что, несомненно, сказалосьбы на моей репутации. Возможен еще другой вариант. Им нужно было меня нейтрализовать на какое-то время. Другими словами, сделать так, чтобы какое-то время я не мог выполнять свои обязанности. Этот вариант наиболее логичен, но чем я мог помешать сирийским студентам? Хотя, нельзя исключать, что к этому мог приложить руку и Свириденко. — Чернов вспомнил, что старшина роты охраны проживает именно в общежитии политехнического института. Мотив у него был. Классическая месть. Именно я стал инициатором лишения его очередного заработка на патронах».
Первая мысль, которая родилась в голове Чернова после обсуждения версий, это пойти к Тищенко в горотдел СБУ и рассказать все, как есть. У него в штате подразделения имеется целый оперуполномоченный, который занимается иностранными студентами. С чем черт не шутит, вдруг что-то узнает. Игорь потянулся к трубке телефона, чтобы позвонить ему, но тут же убрал руку назад.
«И что я ему расскажу, — вновь засомневался Чернов, — Что встретил сирийца в ресторане, потом тот меня догнал возле дома и пытался убить. Сразу возникнет встречный вопрос: «За что?» По просьбе прапорщика. Вряд ли в это кто-то поверит. Материально обеспеченные сирийские студенты будут помогать полунищему прапорщику. Бред. Следовательно, начнется расследование в отношении меня, подключат сотрудников внутренней безопасности, те опросят двух оставшихся друзей погибшего, а уж они-то, в отместку за друга, обвинят меня во всех смертных грехах, вплоть до сексуального домогательства. В итоге, сработает одна из моих версий, то есть, меня отстранят от выполнения служебных обязанностей на период расследования, а потом вообще могут убрать с объекта».
