Игорь вошел в прокуренный кабинет, обставленный старомодной потертой мебелью. Хозяин кабинета с сосредоточенным видом поливал из бутылки цветы, стоящие на подоконнике. Увидев вошедшего Чернова, он оставил свое занятие и подошел к рабочему столу. Перебрав несколько листов бумаги и опустив процедуру приветствия, он нашел то, что искал, и без лишних слов, протянул документ гостю.
— Что это? — удивился Чернов, взяв в руки несколько листов соединенных канцелярской скрепкой.
— Это заключение экспертизы, — ответил Секерин и, не дожидаясь пока Игорь прочтет текст, сразу же начал его комментировать, — В крови убитого обнаружено всего 0,4 промилле алкоголя. Практически он был трезв, поэтому версия о пьяных разборках здесь вообще не уместна. Но самое интересное в другом.
Чернов оторвался от чтения и направил вопросительный взгляд на собеседника.
— Так вот, — продолжил Секерин, — В стакане, на котором осталась губная помада, алкоголь вообще не обнаружен. Зато отпечатки пальцев с этого стакана есть по всей квартире.
— Интересно, — на секунду задумался Игорь и произнес, — Если так, то вполне возможно, что это отпечатки пальцев жены.
— Возможно, — согласился с ним майор, — Но вот на дверной ручке в коридоре, на кухне и выключателе, нашли пальчики Гордиенко, а на входной двери твои. И все.
— Это не удивительно, — ответил Чернов, — Я открыл дверь, еще не зная, что в квартире труп. Потом, я уже ничего не трогал руками, а вот Гордиенко об этом предупредить не успел. Он при мне включил свет в зале, когда мы вошли, и при мне выскочил на лестничную клетку, когда его стошнило.
— Да, уж серьезные пошли у нас защитники Отечества, — улыбнулся Секерин, — если при виде крови чуть ли не в обморок падают.
— Ну, какие есть. — Резюмировал Игорь, — было бы хуже, если б они получали удовольствие от вида крови, тогда ты не успевал голову поднимать.
— Да я и так, избытком свободного времени не страдаю в отличие от некоторых, — с улыбкой парировал майор, — у меня на участке практически каждый день либо мокруха, либо подрез.
— Тут уж, кто на что учился, — в свою очередь ответил Чернов и продолжил изучать заключение.
— Все равно жаль, — не скрывая сожаления, произнес Секерин, — я надеялся, что хоть какая-то, но появилась зацепка, а так опять ничего. Либо убийца вытер за собой все, либо был в перчатках.
Дочитав до конца документ, Игорь положил его на стол и спросил:
— Андрей, что будем дальше делать?
Ему было стыдно признаться, но за всю свою не очень долгую оперативную деятельность, у него не было практического опыта по расследованию убийств. Чернов принимал участие в работе следственных групп по выяснению причин авиакатастроф, поджогов военных объектов, гибели солдат в результате халатного обращения с оружием, но это все было другое. Эти происшествия не были спланированными преступлениями, поэтому обычно раскрывались они по горячим следам. Да и сама специфика его профессии требовала от него другого. В школе КГБ его учили выявлять шпионов, диверсантов, изменников Родины и многому другому, но только не искать убийц. В этой сфере все его знания ограничивались художественными книгами и детективными кинофильмами. Однако, как показала жизнь, опер на военном объекте, как военный врач на корабле, должен быть специалистом широкого профиля.
