Витька тонул в зеленых листьях. Вверху, внизу, перед глазами — они были всюду. Он то спотыкался о валежины, то попадал в неглубокие ямы, незаметные среди травы. Ничего не было видно: где кончаются заросли, много ли прошел. Рядом ни деревца, чтобы влезть, осмотреться. Может, и были неподалеку деревья, но разве увидишь их из такой травы.
Витька остановился перед растущими среди шеломайника двумя громадными медвежьими дудками. Высотой эти зонтичные растения были метра четыре и такой толщины, что, казалось, на них можно влезть, как на дерево. Стволы, похожие на зеленый бамбук, снизу были толщиной почти с телеграфный столб. Витька и впрямь хотел было взобраться на них, чтобы осмотреться. Но едва коснулся рукой ствола, сразу почувствовал — это все-таки трава, а не дерево. Пришлось брать палку и, как саблей, крушить траву, чтобы не угодить в какую-нибудь особенно глубокую яму. Держать направление можно было только по солнцу, других примет не было.
И вдруг Витька вышел на небольшую поляну. Трава на ней была всего лишь по пояс, и среди нее четко выделялся ровный ряд ям. Это были еще не до конца сглаженные временем остатки давнего камчадальского поселения, но никто из старожилов не знал, когда на месте этих ям были жилища.
Витька сел на край пологой ямы и попытался представить, как сотни лет назад здесь жили люди. «Наверное, промышляли медведей, ловили в лимане рыбу… Неужели вот в этих местах был обычай, о котором недавно читал: убивать одного ребенка из родившейся двойни, а больных выбрасывать на съедение собакам». Не верилось в эту дикость, которую будто бы еще застали на Камчатке русские.
Сбоку в траве послышался шорох. Витька встал, держа палец на предохранителе заряженного пулями ружья, готовый в любое мгновение вскинуть его к плечу… Стоял долго, но все было тихо, и он пошел по шеломайнику дальше. Неподалеку трава оказалась примятой медведем. В ломком шеломайнике после зверя осталась такая же тропа, как и после Витьки. Зверь был рядом, а Витька не мог увидеть его. Может быть, медведь по-прежнему где-то близко, но как углядишь его в такой гуще. Ничего не оставалось, как идти по следу и пытаться хотя бы по нему что-то узнать.
Страшно было в таких зарослях красться по пятам медведя. Может быть, зверь сбоку или сзади и стоит только ему выбросить лапу, чтобы выбить ружье. Витька осторожно делал каждый шаг, раздвигая траву стволами. Увидел свежую лежку: кое-где на ней выпрямлялась трава, отцепляясь от других травинок. Рядом нашел вторую, а дальше еще целый десяток. Медведь кормился лежа: лежал на брюхе и обкусывал траву вокруг. В такой траве это нетрудно. Только непонятно, один зверь тут кормился, или два, или больше. Уж очень много в траве ходов.
