прозрачную капсулу.
Дверь закрылась. Без звука, без дрожи капсула
двинулась к инопланетному кораблю.
В самый последний раз Эйкон подумал обо всех своих
страхах, о болезненном ощущении в животе и о
переходящем в боль жжении в пересохшем горле. Он
ущипнул себя за руку - сильно, очень сильно... И
почувствовал предупреждающий стоп-сигнал.
"Прощай", подумал Эйкон, и слёзы покатились по его
лицу, как будто одно непроизнесённое слово - в самый
последний раз - разбило его сердце.
КОНЕЦ
7/8. НАСТОЯЩИЙ ФИНАЛ: ЖЕРТВЕННЫЙ ОГОНЬ
Исповедник, который незамеченным стоял за спиной
Эйкона, высунул из рукава маленький парализатор. Он
один на корабле имел право применить это оружие в
случае чьего-либо явного умопомешательства.
Молниеносным движением Исповедник вскинул руку...
... и вырубил Лорда Эйкона.
Эйкон рухнул почти мгновенно, как будто почти все
нитки, на которых он висел, уже были перерезаны, и лишь
немногие удерживали тело на месте.
Страх, шок, ужас, простое удивление: с таким видом
потрясённая конференц-рубка смотрела на Исповедника.
Из-под капюшона донеслись слова, которым было
безусловно воспрещёно исходить из этой тени: слова
приказа.
- Лорд Пилот, ведите нас обратно по туннелю в
систему Гюйгенс. Стартуйте немедленно, мы в критической
ситуации. Леди Сенсор, вы должны полностью перекрыть
все коммуникации, кроме единственного канала под вашим
прямым контролем. Мастер Фэндома, дайте мне ключи
доступа к активам каждого существа на этом корабле. Нам
понадобится капитал.
На мгновение конференц-рубка замерла в безмолвии и
неподвижности. Каждый ждал, что кто-то другой что-
нибудь сделает.
Потом...
- "Невозможный" стартовал, милорд, - сказал Лорд
Пилот. Он снова выглядел здравомыслящим. - Каков ваш
план?
- Он не твой лорд! - крикнул Мастер Фэндома. Его
голос упал: - Простите, Исповедник, мне вовсе не
показалось, что наш Лорд Администратор потерял
рассудок. И вы - один из всех - не можете просто
присвоить власть...
- Да, Эйкон был в здравом уме. Но он честный
человек, который сдержал бы слово, а такого я не могу
позволить. Что касается меня, я трижды отрёкся от
своего звания, и я больше не Исповедник. - С этими
словами бывший Исповедник сбросил капюшон.
В любое другое время эти слова, жест и открывшееся
лицо вызвали бы шок вплоть до обморока. Но сейчас,
когда на карте стоял весь человеческий вид, это
показалось всего лишь интересным. Хаос уже вырвался на
волю, безумие воцарилось в мире, и небольшой довесок
уже не имел значения.
