Но вместе с тем становится видимым и иной аспект в служении нашем. К священнику люди относятся так же, как к Богу: отвергают его со страшной легкостью, как нечто непотребное, с уверенностью, что как только Он им понадобится, они позовут Его, и Он не откажется придти. «Отче, прости им, ибо они не знают, что делают».
По моем приезде во Францию из Греции (Святой Горы) я встретился с людьми, от которых отвык за 22 года моей жизни там. Особенно за последние годы, когда я стал духовником для нескольких сот монахов всех видов аскетической жизни Афона. Не скрою, я был совершенно «дезориентирован». Психология монахов, их терпение и выдержка настолько превосходили все и всех, что я встретил в Европе, что я просто не находил ни слов, ни внешних форм общения. То, что монахи воспринимают с благодарностью, в Европе сокрушало людей. Многие оттолкнулись от меня, считая меня ненормально жестким, даже до извращения евангельского духа любви. И я принимал эти отзывы с пониманием, что «нормы» аскетов–монахов и нормы людей западной культуры глубоко различны. Нет сомнений, самым «ненормальным» как для людей времен «Великого Инквизитора», так и для наших современников был бы Христос. Кто может слушать Христа, или тем более последовать Ему? То, что монахам давалось десятилетиями плача, люди современные думают получить за короткий промежуток времени, а иногда за несколько часов приятной «богословской» беседы. Слова Христа, всякое Его слово пришло в сей мир свыше; оно принадлежит к сфере иных измерений и усвояется не иначе, как путем долгой молитвы со многим плачем. Без этого условия оно пребудет навсегда непонятным человеку, как бы он ни был «образован» даже богословски. Некто сказал мне: «Когда живешь под грузом непонятного, то задыхаешься». Да, все мы люди неизбежно сокрушаемся, когда пытаемся всеми силами понять слово Христа. Сам Господь сказал: Кто упадет на этот камень, разобьется; а на кого он упадет, того раздавит (Мф. 21:44). Встречаясь с этим свойством слова Христа, мы постепенно уразумеваем, что оно раскрывает пред нами вечные сферы безначального Духа. И затем все, что противится в нас слову Христа, мы живем как наличие смерти в нас. Итак, мы пребываем в состоянии глубокой раздвоенности: с одной стороны — благодарность, сладким ножом разрывающая наше сердце; с другой — нестерпимый стыд за самого себя и также ужас пред далекостью цели.
Всякому христианину необходимо постоянное устремление к Свету Христа и решимость претерпеть все последствия такого устремления в пределах земли. Только тогда достигаем мы уразумения евангельского слова, и приходит оно без возможности «наблюдения», как это происходит, потому что речь идет о неописуемом реальном пребывании с нами Бога.
