(Ин. 20:14–16). Лука и Клеопа на пути в Эммаус не узнали в приблизившемся к ним Иисуса, и только когда Он «преломил хлеб» и подал им, открылись у них глаза и они узнали Его (Лк. 24:30–31). Так нечто подобное может произойти и с нами: Он приблизится к нам, Он будет беседовать с нами, и мы «не узнаем Его», то есть того, что это есть Он, великий Бог; великий, но кроткий и невыразимо смиренный. И когда наступит момент и мы УЗНАЕМ Его, тогда душа наша возлюбит Его, почерпнутое из сего познания вдохновение преисполнит нас до блаженства. И познанное таким образом вдохновение уже никогда нас не покинет. Мы сможем бывать в различных испытаниях и болезненных состояниях, но оно, сие дивное вдохновение, всегда будет с нами: иногда как тихий мир, иногда как палящее пламя, иногда как наплыв светоносных мыслей, иногда как радостный плач в молитве. И многое сему подобное, но чему нет во всем мире подобного, кроме того, что лишь от Него Единого исходит.
МОЛИТВА ПРЕОДОЛЕВАЕТ ТРАГИЗМ
С понятием трагедии я впервые встретился в мои юные годы не из опыта жизни, а из чтения книг. Мое представление тогда было таковым: пред умом человека открывается нечто, влекущее его всецело. В былые времена предмет влечения называли «идеалом». Для достижения интуитивно восхищенного — человек решается на всякий труд, на все страдания, вплоть до риска самою жизнью. Однако, когда бывает достигнут предмет искания, тогда обнаруживается жестокий обман: реальность не соответствует тому, что предносилось уму, и естественно следующее за сим разочарование оскорбленного духа приводит к тяжелой, а часто и уродливой смерти.
Различные идеалы предстают сильным людям. Часто это есть притязания на высшую власть. Так было с Борисом Годуновым. В борьбе за реализацию сокровенного желания и он, подобно множеству предшественников в истекших веках, не избежал кровавого преступления. Достигнув же своей цели, он увидел, что не получил того, чего ожидал: «Достиг я высшей власти… но счастья нет моей душе».
Иные искания — в плане духа, искусства или науки — более благородны. Гению открываются умные видения, которых он не сможет реализовать, ибо они превосходят меру достижимого в сем мире. Убедившись в своей недостаточности осуществить в совершенстве свое инициальное видение, ставшее единственным смыслом его бытия, он претерпевает глубокий надлом в духе и погибает. Особенно часто сей вид роковой развязки наблюдается у поэтов.
Не без трепета наблюдал я, и наблюдаю еще, судьбы мира. Человеческая жизнь, на каком бы уровне мы ее ни взяли, трагична в своих проявлениях. Даже любовь полна острых противоречий и нередко фатальных кризисов. Так, на всяком земном явлении от самого зарождения положена печать разложения.
