Прусский посол Вильгельм фон Гумбольдт приехал в Вену еще в августе, но смог найти, по его словам, «лишь дыру в стене». Рента выросла баснословно. Владельцы жилья возле дворца Хофбург потирали руки: если, как ожидалось, конгресс продлится три — шесть недель, то они окупят всю свою недвижимость.
Цены поднялись буквально на все. Мясо стоило в разы больше, чем месяц назад, и горожане клеймили мясников за произвол. Дрова уже обходились в 50 гульденов за один корд[2], не считая стоимости «гужевой перевозки, распила и рубки». Подорожали свечи ввиду предстоящих балов, банкетов и других вечерних развлечений. Выросло в цене мыло в ожидании того, что, как кто-то в шутку сказал, конгресс «произведет горы грязного белья для стирки».
Виноделы из ближайших долин спешили закупорить бутылки и везти их на рынок. Пекари сотворили специально для конгресса новый рулет, хотя, по мнению хулителей, надо было вооружиться хорошими очками, чтобы разглядеть в нем ломтик мяса.
Толпы зевак собирались взглянуть на то, как ходит гоголем Меттерних, пыжится русский царь и ковыляет Талейран. Народ замечал каждую мелочь: кто и в какую таверну, кафе или трактир поехал, кто и какие «жуткие» чаевые оставил. Привлекало внимание малейшее событие. Наблюдательный Фридрих Антон фон Шёнхольц отметил: «Если где-то ставили леса, мыли карету или выбивали ковры, вокруг моментально образовывалась группа заинтересованных людей».
Объявление о созыве конгресса для решения судеб Европы пробудило воображение и заставило двинуться в путь сотни делегатов даже из крошечных германских княжеств и швейцарских кантонов. Папа римский послал государственного секретаря кардинала Консальви, а султан Османской империи направил в Вену своего советника Маврожени. Даже маршалы Наполеона делегировали представителя для защиты прав на собственность, подаренную императором до того, как они его предали.
Пасынок Наполеона князь Евгений де Богарне, бывший наместник в Италии, все еще не снявший наполеоновскую униформу, приехал в Вену, чтобы отстаивать свои интересы: ему по Парижскому договору обещали дать государство, какое именно — еще предстояло выяснить. В числе сонма германских князей был Карл Август, герцог Веймара, великодушный патрон Гете, Шиллера, Гердера, Виланда и многих других поэтов и прозаиков, превративших крохотное герцогство в «литературную Аркадию».
Приехали в Вену и несколько представителей династии Рейс, предки которых правили мизерным княжеством Рейс еще в XI веке. Все мужчины в этом роду носили имя Генрих (Генрих Высокий, Генрих Короткий, Генрих Смелый и так далее, хотя перед наступлением XVII столетия они стали нумероваться, дошли до ста, а потом открыли счет заново). Династия разделилась на старшую ветвь, представленную на конгрессе князем Генрихом Рейсом XIX, и младшую, ее представлял князь Генрих Рейс XXII. На конгресс в Вену явились также Генрих LII и Генрих LXIV.
