В приемной находилось и множество других ходоков, в том числе две-три дюжины германских дворян, бывших рыцарей бывшей Священной Римской империи. Эти аристократы лишились древних привилегий и родовых владений, когда Наполеон демонтировал империю, обрубил и расчленил ее западные края, подарив земли вассальным королевствам Баварии, Вюртемберга и Вестфалии. Германские рыцари добивались восстановления прав и собственности и, по возможности, самой Священной Римской империи.
«В моей приемной вся Европа», — говорил Меттерних то ли с гордостью, то ли с грустью, видя толпу людей, держащих в руках пухлые портфели, означавшие для него одни хлопоты. Князь не любил разбираться в конфликтах. Ему предстояли «четыре, а то и шесть недель кромешного ада».
Когда Меттерних уставал от посетителей с их проблемами, он сбегал по тайной лестнице, переходил булыжную мостовую и скрывался в особняке XVIII века на Шенкенгассе, 54.
Это был дворец Пальма. Весь последний год Меттерних пытался наладить отношения с женщиной, занимавшей лучшие апартаменты в особняке, — Вильгельминой, герцогиней де Саган. Князь познал немало женщин, но эта дама была совсем другая. Герцогиня казалась ему самой желанной; его, можно сказать, обуяла страсть.
Герцогиня обладала тонкой, изящной фигурой, русыми волосами и темно-карими глазами, она была восхитительно, тревожно красива. Вдобавок ко всему Вильгельмина была наследницей огромного состояния. Герцогиня владела замками по всей Восточной и Центральной Европе, в том числе замком Саган, построенным наемником Тридцатилетней войны графом Валленштейном и расположенным в сотне миль к югу от Берлина.
Меттерних заинтересовался герцогиней, когда общий приятель познакомил их в Дрездене, где князь беззаботно служил дипломатом. Она выросла в Курляндии, на Балтике (сегодня территория Латвии), объездила всю Европу и говорила на полудюжине иностранных языков. Она вторично и снова неудачно вышла замуж и готовилась к очередному разводу. «Я изматываю себя мужьями», — шутила герцогиня де Саган.
Вильгельмина сохранила собственное имя и сама управляла поместьями. Она использовала часть состояния на благотворительность, финансировала госпиталь для раненых солдат. Однажды у ее служанки внезапно начались схватки, и герцогиня, взяв на себя роль повитухи, приняла роды.
Отношения между герцогиней и князем стали принимать характер увлечения летом 1813 года, когда Меттерних пытался договориться с Наполеоном о мире. Мира не получилось, но роман с герцогиней завязался. Меттерних старался как можно чаще видеться с ней и в разгар международного кризиса отправил ей первое любовное послание:
