— Вот вор! — сказал Аза спокойно, — я не колдун, но я знал, что тот, у кого неспокойна совесть, выдаст себя тем, что попытается нас обмануть! Если он не вор, то спросите его, зачем он сделал короче свою лучину?
— Он боялся, что она вырастет! — усмехнулся шаман, — отдай то, что ты украл, этим людям и уйди отсюда!
Глаза гостей были слишком требовательны, чтобы не отдать пластинки. Она беззвучно упала на колена Качая. Тунгуз, не поднимая глаз, направился к выходу, но прежде чем уйти — остановился перед шаманом:
— Ты видел, что я отдал русскому? Твои духи могли бы спрятать от них путь к Золотому Узлу!
Шаман был смущен. Отвислые губы его бормотали неслышные угрозы. Тунгуз плюнул в очаг и вышел, не оглядываясь более.
Гости вздохнули с глубоким удовлетворением. Маленького колдуна окружили почтением. Ему подали первую чашку кирпичного чая и ради него забыли о шамане.
Хозяин был мрачен в это утро. Он гневно поглядывал на шамана, потом, обернувшись на тихий стон больной жены, крикнул ему:
— Разве я не принес в жертву твоему духу лучшего коня из моего загона, и разве ты не сказал, что дух покинул больную?
— Он покинул ее, и ты принес жертву! — подтвердил шаман.
— Он не покинул ее, потому что она снова билась ночью и горела на огне!
— Значит жертва твоя показалась слишком малой ему!
— О! — заревел якут, — рыжая лошадь — малая жертва! Не ты ли обманщик и плут? Об этом я слыхал от русских начальников!
— Так пусть помогут ей русские!
Якут обернулся к маленькому колдуну и стал вдруг почтительным и тихим:
— Аза! Спроси твоего начальника, может ли он помочь моей больной жене? Я бы не пожалел сменить ваших усталых лошадей на свежих, если вы хотите продолжать ваш путь!
Аза переговорил с Качаем. Качай сказал:
— Если у нее лихорадка, я бы помог ей. У меня есть хина. Спроси, что с ней?
Якут рассказывал долго. Аза переводил его рассказ Качаю. Хранитель музея подошел к больной, пощупал ее голову и руки и кивнул мальчику:
— Скажи, что я вылечу ее. Только пусть он погонит к чорту этого шамана!
Якут не без тайного удовольствия исполнил приказание маленького колдуна. Подобно всем дикарям, якуты с непредставимою быстротою меняют гнев на радость и почтение на презрение.
Шаман ушел из юрты с проклятием. Качай вынул из дорожной сумки три облатки с хинином и одну из них дал проглотить больной.
— Начальник будет ждать, когда больная выздоровеет! — сказал Аза, — он будет твоим гостем три дня. За это время больная будет здорова, как в тот день, когда пришла в твою юрту!
