…слегка потрепала его по волосам. Это значило, что учительница русского языка по-матерински прощает Тоомаса Линнупоэга. Но не мог же Тоомас Линнупоэг принять такое прощение. Он должен был показать свою независимость и самостоятельность. Поэтому Тоомас Линнупоэг демонстративно пригладил свои волосы. Учительница погрозила ему пальцем и начала объяснять новые слова.
Когда учительница русского языка объясняла новые слова, она старалась делать это возможно нагляднее. Произнеся слово «клетчатый», учительница обвела глазами класс, пока не отыскала жертву. Она подошла к Агу Райенди, опустила свой палец на ворот клетчатой рубашки мальчика и повторила «клетчатый», отчего у Агу Райенди уши и шея залились краской. Правда, никакой причины краснеть не было: у Агу Райенди как воротник, так и шея и уши были чистыми. Но Агу Райенди имел скромный характер и не любил привлекать к своей особе столь пристальное внимание. Однако учительница русского языка этого не замечала, она увлеченно вела свой урок и повторила еще раз «клетчатый». По мнению учительницы русского языка, теперь это слово должно было крепко-накрепко засесть в голове у всех учеников, и она могла двинуться дальше. Последовали слова «светлые волосы». Снова взгляд учительницы русского языка поблуждал по классу, и вот уже найдена новая жертва. Радостно устремившись к Майе, учительница возложила свою руку на ее голову и несколько раз повторила: «светлые волосы». Учительница велела повторить и классу. После того, как класс добросовестно это проделал, учительница хитровато добавила:
— Только волосы Майи — искусственно светлые. Это привело Майю в явное беспокойство. Учительница все еще не снимала своей руки с ее головы, чем лишила Майю возможности испепелить свою мучительницу разъяренным взглядом, — Майя была не на шутку разозлена. Ведь цвет ее волос был совершенно естественным, они были лишь начесаны, а вовсе не обесцвечены, но учительница русского языка, видно, в этом совершенно не разбиралась, иначе бы она сама не ходила с такой прической, какую носили во времена молодости Майиной бабушки.
Тоомас Линнупоэг нутром почувствовал мучения Майи и счел момент вполне подходящим, чтобы еще раз выказать Майе свою любовь. Поэтому Тоомас Линнупоэг крикнул:
— У Майи естественный цвет волос!
— Ого! — удивилась учительница русского языка. — Откуда ты, Тоомас Линнупоэг, это знаешь?
Тоомаса Линнупоэга такой вопрос отнюдь не привел в замешательство, и он ответил:
