-- Успокоился? – невозмутимо уточнил Павший.
-- Но затаил! – не стал прогибаться я. – В чем я не прав?
-- Во всем! У Чебурашки – таки да, печать собственника и принадлежности. А у тебя – великий дар Верховного Бога, создавая который я немало рисковал, понимать надо!
-- И в чем риск? – уже успокаиваясь, поинтересовался я, кивком благодаря Макарию, что отвлекшись на секунду от щенят, отлечила мое резко пошатнувшееся здоровье.
Неназываемый так-же сменил гнев на милость, похоже, что он был очень горд проделанной работой, и как всякому мастеру, ему не терпелось похвастаться.
-- Понимаешь, каждое действие - это камушек на шаткие весы всемирного равновесия. Но так как калибры у нас все же разные, то в моем случае это огромный валун, а в твоем – песчинка. Хотя в нужном месте и в нужное время – и она способна вызвать лавину. Впрочем, это уже лирика. Так вот, столь явно вмешиваясь в ход событий, я нарушаю хрупкий баланс, не только даруя светлым богам право на ответные действия, но еще и подставляясь под возможную компенсаторную подстройку самого мироздания. А уж как она себя проявит – никогда не угадаешь. Быть может, где-то сейчас родился великий святой или свиток заклинания невероятной силы вдруг выпал из убитого светлым паладином монстра, кто знает…
Бог на секунду задумался, уставившись неподвижным взглядом в неведомые дали. Н-да, дела… Наконец Павший очнулся:
-- Впрочем, учитывая тотальный перевес, который на данный момент имеют светлые боги – я не особо беспокоюсь о происках мирового равновесия. Напротив, оно сейчас играет в одни ворота, практически в поддавки, позволяя нам хоть немного восстановить возникший дисбаланс. Именно этим частично объясняются наши последние успехи, и вынужденная пассивность оппонентов. Ты не скалься и не обольщайся, конкретно твоя судьба, слабо беспокоит всемирное равновесие – сметут с игровой доски и не заметят, халявы не будет. Опасней другое – своими действиями, оживляя мир и придавая ему все большую уникальность, мы сами разводим в стороны две реальности: Землю и Друмир. Пуповина соединяющая миры растягивается, истончаясь и звеня от натуги, прислушайся…
Впечатленный вскрывшимся инсайдом я навострил уши – ветер гудит, пчелы жужжат, шумит листва… Или не пчелы? А может и не ветер? Я поднял брови, вопросительно уставившись на бога. Тот грустно улыбнулся и согласно прикрыл глаза. Б-р-р…
Я потряс головой, по мультяшному вытряхивая из головы ноты и звуки. Мистифицирует меня Неназываемый. Божество радостно осклабилось и заржало. Во засранец! Отсмеявшись, Неназываемый вновь стал серьезен:
