— Откуда ж тут поперечная? — удивилась Ниакрис. — У нас же по левую руку обрыв? Или она тут начинается?
Красный монах посмотрел на нее, точно на неразумного ребенка.
— Да ведь мы давно в крепости, — пояснил он. — Ты разве не чувствуешь? Тут такие переходы… хитрые… Ну, хорош болтать! По-моему, пол нам ломать тут надо, как думаешь, а?
Ниакрис на миг прижала пальцы к вискам. Да, точно, под полом пустота. И как этот монашек все так чувствует?.. Хороша б она была, ввязавшись с таким в бой при первой встрече. Ох, льстил ей Красный монах, явно льстил, говоря, что схватка их кончилась бы вничью…
— Чего стоишь, помогай, наши костяные приятели вот-вот будут здесь! — поторопил ее монашек.
Вдвоем они разнесли каменный пол в брызги. Открылся темный провал — в отличие от первого коридора в глубине не было даже факелов.
— Пошли, — монах первым спрыгнул в черноту. — Осторожно, тут тьма, хоть глаз коли…
Ниакрис поспешила набросить обычное заклятье, позволявшее ей видеть в темноте, словно днем. Монах же, похоже, ни в каких специальных заклинаниях не нуждался — шел себе, легко ориентируясь в полном мраке.
Второй тоннель оказался куда уже и извилистей первого, судя по всему, на его отделку сил и времени решили не тратить. Здесь начали попадаться всякие сюрпризы, невесть зачем сюда всунутые, типа поворачивающихся под ногами плит и выстреливающих из дыр арбалетных болтов. Один такой болт Ниакрис поймала, мгновенно сориентировавшись по едва уловимому скрипу срывавшейся защелки.
— Браво, — сказал монах, в свою очередь перерывая тонкую нить-растяжку над самым полом. — Только побереги силы. Ты могла бы просто уклониться. Это, Лейт, все еще только цветочки, — ягодки, я так понимаю, ждут нас в главной башне… Спасибо гномам, оттянули на себя да на пожар большинство этих зомбей, будь они неладны!
Коридор вывел на узкий каменный балкон, опоясывавший какой-то громадный зал, уходивший вглубь на сотни и сотни саженей. Там, на дне, чувствовалось какое-то нехорошее шевеление, что-то шебаршилось там, возилось, скрипело не то множеством конечностей, не то еще чем; думать, что за мерзость таится там, Ниакрис не стала. Все равно не уцелеет, когда этот замок начнет проваливаться…
— Мертвяки, — каким-то осипшим голосом вдруг произнес монах. — Сколько ж их тут… сколько ж он погостов разорил, вражина, предков чужих из домовин выдернул…
Ниакрис вздрогнула. Черная яма под ногами, казалось, до краев наполнена нечеловеческим горем и отчаянием, отчаянием, которое никогда не постичь живущему, даже не приблизиться к пониманию…
