Глава двадцать пятая. Куда девалась сумка?
Здесь, на выступе фундамента, между угольным люком и подвальным входом в котельную, он любил посидеть и покурить в тишине и полной безопасности.
Хорошо. Позади — стена. Впереди — парк. Кругом — ни души. Котельную давно перестали топить. От воспитательских глаз со стороны санатория и сверху его надежно укрывает пол летней веранды, опирающейся на кирпичные подпоры. Окно из бельевой, выходящей в парк, всегда закрыто простыней. Со стороны парка Фредика тоже никому не видно. Прямо высится на постаменте гипсовый пионер с горном. Раньше этот пионер с пионеркой стояли у самого входа в детский санаторий. Но после того, как Фредика исключили из пионеров, он в учебное время болтался в парке. И чтобы отомстить «им», отбил этому пионеру нос. Это было еще до санатория. Скульптуру с изъяном временно поставили «на зады» санатория, а пионерка с голубем стоит в глубине санаторного дворика и по прежнему поднимает ввысь птицу мира.
При воспоминании о голубе, Фредику стало еще хуже.
«И дернул меня черт убить мраморного голубя. Хотел Ляльке сюрприз сделать. Чуть из санатория из-за него не выгнали. Тоже раскудахтались все: «Ах, ох, голубя жалко… кота жалко», — с раздражением думал он.
Чтобы успокоиться немного, Фредик достал папиросы и спички. Закурил. Не успел затянуться, как внезапно перед ним появилась Светлана Ивановна. Он сунул зажженную папиросу в карман. В чистом воздухе запахло шерстью, а на модных штанах Валерочки, которые «до завтра» одолжил Фредик, появилась чуточная дырка.
— Кури, — просто сказала Светлана Ивановна и села с ним рядом. Сидели и молчали. Фредик курил.
— Иди ужинать, — нарушила молчание воспитательница.
— Не пойду, — отрезал Фредик. Его губы почему-то задрожали и стали толще, а нос покраснел.
— Не расстраивайся, — мягко дотронулась до его плеча Светлана Ивановна, — в жизни всякое бывает…
И снова ему сжало горло.
— Можно мне сбегать домой? — попросил Фредик. Светлана Ивановна подумала.
— Нет, не могу разрешить. Ты же знаешь, мы опасаемся инфекции.
Фредик насупился.
— Знаешь, я сегодня же побываю у твоей матери, скажу ей, чтобы пришла, ты очень соскучился…
— Ладно, — повеселел Фредик.
— Ну, я пойду. А ты — кончай и иди в санаторий. Да смотри, чтоб никто не видел, — указала она на папиросу. — А то знаешь, что нам будет?
