Заколдованная палата | страница 41

— Я нечаянно, — оправдывался Валера.

— А в его тетрадку кляксу — тоже нечаянно?! — горячилась Марксида.

— А Ляле за что досталось? — спросила Надежда Сергеевна.

— Она над моим отцом посмеялась, вот я и ляпнул ее по щеке, — сбивчиво объяснил Митя, — а она меня — мокрым полотенцем.

Ляля «пустила слезу», размазывая по всей физиономии чернила.

— Нечего сказать, хороша! — рассердилась Надежда Сергеевна. — Вымой лицо! — приказала она Ляле. — А вы — живо в пионерскую!

Все четверо покорно сбежали вниз.

— Ну сейчас нам будет «по самую маковку», — шепнула Мите Марксида.

Девочки и Валера сели на диван, Митя прошел к столу. Развевая полы белого халата, раздраженная Надежда Сергеевна влетела вслед за ними в пионерскую.

— Я вот сейчас напишу вашим родителям. Ну каково им будет, когда они прочтут, что вы себя так плохо ведете? Вот ты, самый большой мальчик, — обратилась она к Мите, — что скажет твой отец?

Митя молчал.

— Стыдно!

— У меня нет отца, — тихо ответил Митя.

Надежда Сергеевна запнулась, но успокоиться не могла.

— Хорошо… я напишу твоей матери… напишу ей…

— У меня нет матери… — еще тише ответил Митя.

Надежда Сергеевна растерялась и с отчаянием, чувствуя, что поступает бестактно, жестоко и не может остановиться, продолжала.

— Ну, наконец, есть же у тебя родные… какой-нибудь дядя, тетя…

— У меня никого, никого нет… только трое детей… — И Митя зарыдал.

Надежда Сергеевна, потрясенная, опомнилась, сейчас на глазах у детей, она заплачет сама…

— Уходите! — приказала он ребятам. — Уходите!

Валерочка немедленно испарился. Но Марксида и Рая — не ушли, они плакали и просили:

— Митя, мы не знали… Ты прости нас, прости… Надежда Сергеевна, мы больше не будем, честное пионерское…

В санатории давно поужинали. Дети лежали в постелях, ожидая обхода санитарной комиссии с Митей во главе. А он почему-то не шел…

Трое ребят и Надежда Сергеевна, крепко обнявшись, сидели на диване в пионерской. Разговор шел вполголоса.

Митя рассказывал о своей жизни.

«Хорошо жили. Всего хватало. Отец работал в МТС трактористом, мама — на свиноферме. Мы, старшие — я. Лена, и Вася — учились в школе, а Пронька — маленький, бегал в детский садик. Отец, распахивая колхозное поле, подорвался на мине и погиб. Там была не одна мина, а целое минное гнездо… Это нам фашисты оставили назло.

— Мама после смерти отца затосковала. Все плакала. Начала болеть. А есть-пить надо. Нас вместе с мамой — пятеро. Я стал — большак, хозяин. Все — на мне.