Лепя без умолку рассказывал про птичек, которых видели в парке, про то, что знает Митя о деревьях и травах.
Старшие ребята рассказывали о тракторном. Митя жалел, что не пришлось побывать на заводе. Он видел его однажды издали, с самого высокого места в городе, Ленинской площади. Тракторный показался тогда Мите огромным пароходом с высокими-высокими трубами. Белый дым клубился за ним маленькими облачками, как будто судно шло по неведомому морю на всех парах — «полным, вперед!» Рассказывая об экскурсии, ребята поминутно перебивали друг друга.
— У нас уже миллион тракторов!
— Они везде есть: в Европе, Азии.
— Даже в Африке!..
— Представьте, на заводе, как свои, бывают ребята-пионеры.
— Видим, к заводу подходят машины, нагруженные железным ломом…
— И чего только там нет!
— Банки консервные, дырявые кастрюли, какие-то ржавые кровати, ну всякий железный хлам!
— А на машинах — ребята-пионеры. Увидели они нас и спрашивают: — Вы что, на экскурсию? Откуда? Мы им сказали, что мы из санатория. А они свесились через борт и кричат: — Салют! Курортники! А мы — здешние, заводские… Это наш завод. Собрали мы этот лом на свой школьный трактор и хотим подарить его на Первомай нашему подшефному колхозу.
— Богато живут, — заметил Митя, — и завод — свой и колхоз…
— У них связь, — затараторили опять ребята.
— Их пионерские лагеря близко от колхоза и получают от него молоко, творог, сметану и овощи.
— Ребята ходят им помогать, полоть свеклу, подбирать колоски, копать картошку. Дружно живут. И вот насобирали много лома, а рабочие говорят, что для ихнего трактора не хватает металла.
— Они хотят не гусеничный Т-38, а колесный Т-40.
— Им, может, и не хватает-то на одно колесо…
— А что, если им отдать машу «дизовку»[1]? Ту, что стоит за санаторием, возле склада, она ведь старая, вся проржавела и никому не нужна, — предложил Митя.
— Мысль!
— Здорово!
— Сила! — одобрили ребята.
— Но дизовка-то стоит у Анны Тихоновны. А вы знаете, какая она? — многозначительно прищурился Леня. Ребята помрачнели: — Знаем, у Анны Тихоновны не то что дизовку, кусочек ржавой железки не выпросишь.
— А помочь тем, заводским, надо…
— Что делать?
— Айда к Захару Нилычу!
Захар Нилыч по обыкновению сидел в бухгалтерии на втором этаже и крутил ручку какой-то машинки, щелкал на счетах и ставил бесконечные цифры на большом листе с мелкими-мелкими клеточками.
Когда ребята попросили разрешения войти, он линейкой засек место, на котором остановился, и вопросительно вскинул очки с кончика большого ноздреватого носа на просторную лысину…
