— Какие-нибудь премиальные у вас существовали?
— Нет, конечно. Задача должна быть выполнена именно так, как она поставлена. Инициатива в этом деле не поощряется. Один мой приятель попал как кур в ощип. Была поставлена задача: уничтожить два кому-то мешающих селения. Срок — месяц. Команда постаралась, и управились за две недели. Так им половину оговоренной суммы и выплатили. Если вооруженный конфликт должен продолжаться месяц — значит, месяц, и ни днем меньше, ни днем больше. Да и за лишние головы тоже никто платить не намерен.
— А бывало, что вы встречались на поле боя с наемниками, знакомыми по прежним совместным операциям?
— Бывало. Иногда попадаются даже выпускники одного и того же училища.
— И какие чувства ты испытывал, увидев в команде противника старых знакомых?
— Да никакие. Некогда. Увидел — сразу стреляешь. У «диких гусей» — наемников — философия на этот счет проста: или ты его, или он тебя. Прав тот, кто выжил. Нет ни хороших, ни плохих парней, а есть люди, выполняющие свою работу. Просто в этот раз они оказались по другую сторону баррикады. Бывало так, что сегодня ты воюешь против него, а через полгода с ним же водку пьешь. И никаких эмоций — работа такая, ничего личного. Да и столкнувшись с такими же профессионалами, стараешься отойти. Пока отстреливаешься, рвешь когти, смотришь — а их тоже уже нет. Хотя в Африке наиболее частая работа — инструкторская. Дают тебе сорок отловленных в джунглях негров, и ты за неделю пытаешься научить их пользоваться оружием. Одним словом — пушечное мясо. Уже на второй день они отпиливают у винтовок приклады — говорят, в джунглях так сподручней. А что попасть потом в цель из такого оружия сложно — до них это как-то не очень доходит.
— А как можно найти «покупателя»?
— Что, и тебе приспичило?
— Нет. Просто интересуюсь.
— Как рассказывали новобранцы, сейчас с этим сложнее стало. Один из вариантов — попытаться выйти на вербовщика в военкоматах, хотя и это не очень просто. Можно попробовать попасть во французский Иностранный легион — взять туристическую путевку в славный французский город Лион и там предложить свои услуги. Можно попытаться самостоятельно добраться к месту боевых действий.
— То, что человек сам предлагает свои услуги, как-то сказывается на оплате?
— Нет. Здесь проблема в другом. Белому человеку сложно оказаться в той же Африке. Белых наемников там ненавидят, и смерть прийти может от кого угодно — от старика с луком и отравленными стрелами, от десятилетнего ребенка с калашом. А если такой фраер все же добрался и его взяли — платят как всем. Но шансов попасть именно к нужным людям практически никаких. К тому же там не очень любят брать тех, кто сам слишком уж рвется воевать, — романтически настроенные юноши, садисты и дебилы никому не нужны. Война — это очень серьезная, грязная работа. Ты сам это знаешь. В ней мало места романтике и удовлетворению каких-то прихотей.
