— Что здесь происходит?
Вытягиваясь на цыпочках, тот бросил:
— Чёрт меня побери, если я знаю. Я только что подошёл.
Кто-то возбужденно пояснил:
— У них там эти вшивые Р’ы. Может, их выбросят сюда. Уж я бы их разобрал по винтикам!
Бейли обеспокоенно взглянул на РДэниела, но, если до его помощника и дошли слова прохожего, внешне он ничем этого не выдал.
Бейли нырнул в толпу:
— Дайте пройти. Дорогу! Полиция!
Люди расступились. За спиной Бейли слышалось:
— …Разобрать их… винтик за винтиком… потихоньку расколоть по швам…
Кто-то засмеялся.
Бейли стало не по себе. Город был верхом совершенства с точки зрения эффективности и целесообразности, но это накладывало определённые обязательства на его обитателей. Они должны были жить в строгом соответствии с заведенным порядком и могли распоряжаться своими жизнями лишь под жёстким научным контролем. Временами стройная система строгих запретов рушилась и страсти вырывались наружу.
Бейли вспомнил Барьерные бунты.
Причины для недовольства роботами, безусловно, существовали. Люди, полжизни проработавшие не покладая рук и в результате деклассификации столкнувшиеся с перспективой прожить остаток жизни на полуголодном пайке, не могли хладнокровно рассуждать о том, что в этом не было вины конкретных роботов. Конкретного робота, по крайней мере, можно было ударить.
Ведь нельзя же было пнуть то, что называлось «правительственной политикой», или ударить какой-нибудь лозунг типа «Повысим производительность за счёт труда роботов!».
Правительство определяло сложившуюся ситуацию как усиливающиеся муки нарождения нового. Оно печально качало своей коллективной головой и уверяло население, что после неизбежного переходного периода для всех наступит новая, лучшая жизнь.
Но движение медиевистов расширялось вместе с нарастанием процесса деклассификации. Люди доходили до отчаяния, и тогда чувство горькой безысходности с легкостью превращалось в жажду разрушения.
Вот и сейчас лишь минуты могли разделять сдерживаемую враждебность толпы от внезапной вспышки кровавой оргии уничтожения.
Бейли отчаянно пробивался к силовой двери.
Глава 3
ПРОИСШЕСТВИЕ В ОБУВНОМ МАГАЗИНЕ
Внутри магазина народу было меньше, чем снаружи. Директор заведения с похвальной предусмотрительностью включил силовую дверь, как только почувствовал неладное, тем самым преградив путь потенциальным нарушителям спокойствия. Правда, зачинщики скандала, оставшиеся внутри магазина, тоже не могли пройти через неё, но это было меньшим злом.
