— Соскучилась? — спросил он, и она уловила улыбку в его голосе.
Отстранившись, но не отпуская его, она смотрела снизу в светло-карие глаза, которые смотрели на нее гораздо спокойнее, чем три часа назад.
— Немного, — сказала Карен, пожав плечами.
Темная бровь поднялась.
— Беспокоилась?
— Немного, — солгала она и ослабила объятие.
Он обнял ее за талию и прижал к себе покрепче.
— Ты беспокоилась.
— Тебя не было три часа.
— Ты посчитала?
— Я засекла, — согласилась она, отказываясь признаться даже себе, как хорошо оказаться снова в его объятиях. После их спора и его отлучки она боялась, что уже никогда больше не ощутит его объятий.
Сэм кивнул и медленно отпустил ее.
— Ты вся намокла, — сказал он, бросив взгляд на ее грудь, облепленную его промокшей рубашкой. — Моя рубашка никогда не выглядела лучше, чем сейчас.
Жар охватил ее. Карен почти почувствовала пар, поднимающийся от ее сырой, рубашки.
Она стащила ее с себя, ухватив за край, и смотрела, как Сэм повернулся, снимая куртку и относя ее в ванную, чтоб повесить на стойку и дать стечь воде. Вернувшись в комнату, он подошел к Карен и протянул ей белый пакет.
— Что это? — спросила она.
— Слегка помятый и уже не горячий гамбургер, — сказал он, улыбаясь победной улыбкой, которая подействовала на нее как вращение на карусели.
— Гамбургер, — повторила она, открывая пакет.
— Не такой уж хороший, — сказал он, стаскивая футболку и разыскивая сухую. — Но это все, что я мог найти в мини-маркете на заправочной станции.
— Ты купил мне гамбургер, — сказала она снова, наклонившись над пакетом и вдыхая восхитительный запах. Даже после их размолвки он помнил о ее желании, думал о ней.
Сэм засмеялся и сказал, всовывая руки в рукава футболки:
— Ты сказала это так, как какая-нибудь другая женщина сказала бы: «Ты купил мне цветы».
— Это лучше, чем цветы. — Она развернула гамбургер, откусила и стала неторопливо жевать, не обращая внимания на то, что он слегка влажный и остывший. Это был гамбургер, и этого было достаточно. — Хочешь попробовать?
— Нет, спасибо, — сказал он, стаскивая мокрые джинсы.
У Карен сердце подпрыгнуло в груди, когда она взглянула на своего промокшего героя — на его мускулистые ноги, широкую грудь, обтянутую футболкой с надписью «Five Hundred Mile Club», его открытую улыбку.
— Ты не голоден?
— Не-а. Я поел на станции, Карен кивнула.
— У них работает телевизор, — сказал Сэм, и, согласно «Новостям», похоже, шторм наконец иссякает.
— Неужели? — спросила она и уселась на край матраса. Зажав бумажный пакет в одной руке и гамбургер в другой, Карен смотрела, как Сэм приближается к ней.
