Она покраснела, кровь прилила к щекам.
— Ладно. Извини.
Коротко кивнув, он сказал:
— Пойду принесу вещи.
— Тебе помочь?
— Нет, спасибо, — сказал он сухо и пошел к двери. — Я справлюсь. — Взглянув через плечо, он добавил:
— Почему ты не поговоришь со своими родителями до того, как связь прервется?
Береги батарейки.
Он шагнул в ветер и дождь и исчез в темноте. Оставшись одна, Карен прошла к стенному шкафу, сняла куртку и повесила ее на плечики.
Но как только проволочные плечики коснулись деревянной перекладины, та с грохотом обвалилась. Полюбовавшись на примятую перекладиной куртку и со вздохом оставив ее на дне шкафа, Карен подумала, что, если это и был какой-то предупреждающий знак, она все равно не способна его разгадать. Решив, что хуже не будет, она решительно подошла к телефону, подняла трубку и стала набирать номер. Сейчас нужно постараться не дать маме увлечься предположениями о возобновлении отношений между ней и Сэмом.
Марта Бекетт безумно хотела иметь внуков и была не прочь использовать извечное оружие упреков в попытке убедить единственную дочь произвести на свет детишек до того, как бабушка станет слишком старой, чтоб насладиться общением с ними.
Как раз когда мать взяла трубку, Карен, полуобернувшись, заметила, что Сэм возвратился в комнату.
— Алло?
— Привет, мам, — сказала Карен, переведя глаза на что-то менее опасное.
— Дорогая, — пропела мать. — Я так рада, что ты снова позвонила. Удалось спрятаться от шторма, надеюсь? Ты в безопасности?
— Угу, — сказала Карен. По крайней мере в безопасности от урагана.
— Хорошо. А теперь я хочу знать все о тебе и Сэме. Ты не говорила мне, что вы снова вместе!
— Это не так, мама, — сказала Карен, зная, что убеждать ее бесполезно, но по старой школьной привычке делая хотя бы попытку.
— Я же говорила твоему отцу, что вы обязательно будете вместе!
Карен тяжело вздохнула и подняла руку, борясь с нахлынувшим волнением.
— По-моему, надо сделать так, — сказал Сэм, двигаясь по маленькой комнате как тигр в клетке, — чтобы у каждого из нас была своя территория.
— Что?
— У каждого своя территория. — Он усмехнулся, садясь на кровать, где Карен снова устроилась у спинки, скрестив длинные ноги. Даже в слабом свете прикроватных ламп светлые волосы Карен сияли, как на солнце. Ее голубые глаза наблюдали за ним, и уголок рта дернулся в полуулыбке, напомнившей ему другие времена, счастливые времена.
Он вспомнил ленивые воскресные утра в ее постели. Пробуждения в ее объятиях. Мягкую тишину ее дыхания на его груди, лимонный запах ее волос, возбуждающее волшебство ее прикосновения.
