— Потом разберёмся, — сказал я и сел за руль «Тойоты». Назир сел со мной, а Ромка с Харезом — в кузов к раненному товарищу.
Плавно выехав со двора, мы направились в центр города, нам нужно было найти больницу. Назир указывал мне направление, читая дорожные указатели. Спросить было не у кого, город ещё не проснулся и на улицах никого не было, за исключением пары — двух полицейских и редких водовозов. Время поджимало, я нервничал, но ничем больше помочь не мог. Наконец, Назир указал мне на проулок, сказав, что так сократим расстояние до госпиталя. И он оказался прав, проехав через узкую улочку, вы выскочили на госпитальную площадь. За высоким кирпичным забором находилось пятиэтажное здание советской постройки, с большой вывеской на козырьке и символикой медицины.
Проезд внутрь охранял наряд полиции, дорога была перегорожена итальянским броневиком. Пришлось останавливаться под направленными на нас стволами автоматов и крупнокалиберного пулемёта. Никого не дожидаясь, Харез выскочил из машины, положил автомат на землю, скинул разгрузку и с поднятыми руками направился к полицейским. Его держали на прицеле, но он продолжал приближаться, объясняя, что у нас в машине раненый. Ему приказали остановиться. И он, наконец, сообразив, что сделав лишний шаг, может получить очередь в живот, остановился. Подошли двое полицейских и уложили его на землю, быстро обыскали. И только после этого подошли к нам. Один остался перед капотом, направив на нас автомат, второй прошёл к кузову и заглянул в него. Удовлетворившись уведенным, он отдал команду открыть проезд, но потребовал нас выйти из машины. Я медленно закипал, так хотелось выйти и накостылять всем этим долбанным полицаям. Но выразительный взгляд Назира остудил мой пыл, пришлось подчиниться. Мы выбрались из машины и передали свое оружие Роману и Харезу, собираясь снова сесть в авто. Нас остановил полицейский, и пока он не осмотрел машину, нас не пустили. Ну, это было понятно, были случаи, что смертники прорывались в какое-нибудь учреждение и подрывали свой автомобиль, напичканный взрывчаткой. Соблюдя все формальности, мы с Назиром безоружные сели в машину и поехали к входу в здание, где нас уже ожидали санитары с носилками. Видно, полицейские подсуетились, сообщив по рации о тяжелораненом. Ромка и Харез остались у поста, их с арсеналом не пустили. Я аккуратно подрулил к крыльцу больницы, и выскочил из кабины. Мы с Назиром помогли санитарам переложить Абдула на носилки и направились вслед за ними. Но нас в реанимацию не пустили, спросив только о нашем товарище, что с ним произошло и как давно. Нам оставалось только терпеливо ждать, что скажут хирурги после операции. Мы были как на иголках, и вот, наконец, через два часа к нам подошёл врач. Снимая маску с лица, он спросил:
