— Истинный бог! — раздавалось в воздухе.
— Нет, все-таки ты нам тово, ярлычки выдай…
— Мать пресвятая богородица! галманы вы, проклятые, черти окаянные, истинный бог, черти! Говорят, вечером!
И, увидав меня, Семен Иваныч растолкал мужиков и подошел ко мне.
— Пожалуйте-с, — проговорил он: — самоварчик кипит.
— Что это у вас тут за шум? — спросил я.
— Да так, ничего-с. Истинно говорю, кажется, никакого бы жалованья не взял, чтобы с этими мужиками разговаривать. Верите ли, вот вам истинный бог, даже в глотке пересохло!
Мужики все шумели.
— Да что такое? — спросил я.
— Не стоит рассказывать, истинный бог, не стоит-с, потому что мне стыдно; вот вам мать пресвятая богородица, стыдно беспокоить вас этими самыми пустяками!
И, сложив на груди крестом руки, Семен Иваныч наклонил голову и сделал продолжительный поклон — извините, дескать, за беспокойство! Но потом вдруг, как бы опомнившись, схватил маня под руку и проговорил:
— Пожалуйте чай кушать, не стоит этими мужиками заниматься!
Но мужики все не унимались, залезли в сени и подняли шум в сенях, поминая все какие-то ярлыки, и только тогда шум затих, когда Семен Иваныч, выведенный, наконец, из терпения и совершенно застыдившийся меня, приказал молодцам прогнать их и объявить, — пускай, дескать, вечерком зайдут.
Через полчаса, напившись чаю, мы с дьяконом стали собираться домой. Семен Иваныч предлагал нам заложить лошадку, но так как утро было превосходное, то мы и предпочли плыть на лодке. Нашу благодарность за ночлег Семен Иваныч и слышать не хотел и, зажав уши, говорил:
— Я, истинный бог, должен благодарить вас, а не вы меня! я должен благодарить вас, я, я, что не побрезгали мной, мужиком, ведь мы, — мужики-с, чего мы понимаем! Вот вам мать пресвятая богородица, ничего мы не понимаем, как есть мужики, право, не лгу.
И, сложив руки, стал с нами раскланиваться и даже проводил нас до лодки.
Немного погодя мы плыли уже по озеру к тому месту, откуда вчера отправились на ловлю. Грести стал дьякон, и поэтому лодка наша неслась птицей.
— Ну что, пели вчера чашу? — спросил я.
— Всего было! — отвечал он и захохотал.
— А розонбе?
— Нет, уж мы после на наливку налегли.
— Усердно?
— Ничего, бутылочки, должно быть, три-четыре разгрызли. Потом кизлярки, должно быть, с полбутылки осушили!
— А голова не болит?
— Ну! мы, чай, уж поправились сегодня.
— Как, успели уж?
Но дьякон вместо ответа опять захохотал.
— Да когда же? — допрашивал я его.
— Много на это времени надо! Вы когда на крыльцо-то вышли, мы уж по четвертой протаскивали, а покамест у озера-то стояли, еще по две чебурахнули!
