И оба захохотали.
— Чудак покойник был, царство ему небесное! — проговорил Семен Иваныч, перекрестившись и подойдя ко мне: — раз какую, доложу вам, штуку отмочил.
Дьякон даже вперед захохотал, как будто заранее знал, какую отмочил он штуку.
— Был он, доложу вам, охотник большой, и борзые собаки были у него редкостные.
— Это вы про охотничий праздник рассказать хотите? — перебил его дьякон.
— Да, да.
Дьякон опять захохотал.
— Ну вот, хорошо-с. Пришло первое сентября, а у охотников день этот на манер праздника считается, потому что с этого самого числа начинают с собаками охотиться. Зазвал к себе покойник соседей. Ну, конечно, все съехались; только, видят, у крыльца целый табун мальчишек крестьянских. «Это — что такое?» — спрашивают гости. «А это, — говорит князь, — борзые собаки будут…» Подали закуску, выпили на порядках и начали собираться в поле, и даже не заметили, что князя нет. Садятся на лошадей, а вместо борзых Ильюшка — охотник был у князя, каждому на сворку по два мальчика дал. «Что такое?» — думают гости. Однако выехали на зеленя и стали ровняться. Ильюшка едет сбоку. Вдруг остановил лошадь и поднял арапник. «Ат ту его! кричит. Ааа-ту его!» Подозрил, значит, зверя и махает господам шапкой, чтобы заезжали, значит, кругом. Господа окружили… Смотрят, белеется что-то в озимях и таится. Ильюшка подъехал к этому месту… «Ату его!» да как хлопнет арапником — князь и выскочил! А это он, наместо зайца, залег в одном нижнем белье, с позволения сказать! Как пошел, как пошел по полю наш князь, мальчишки за ним, он от них, бежит, бежит, да вдруг кверху махнет и опять пустится. Мальчишки начнут настигать, совсем уж схватить норовят, вдруг князь бац на землю, мальчишки через него кубарем, а он опять назад лупит! Илья на лошади скачет, «ату, ату, ату его!» — кричит! Уж мотал, мотал князь этих мальчишек; наконец сгрудили они его, повалили и давай тянуть кто за руку, кто за ногу, а Илья соскочил с лошади, выхватил из-за пояса бутылку рому и прямо горлышком князю в рот, приколол, значит! А господа-то стоят и помирают со смеху. Истинный бог, правду говорю!
Дьякон хохотал уже давно, поджав живот руками, и почти к коленам пригнул свое лицо.
— Вот какой был чудак покойник. А уж собак любил до страсти; в особенности один кобель у него был, Полканом звали…
— Дымчатый! — подхватил дьякон.
— Раз этого кобеля волк было утопил.
— Как так? — спросил я.
— Да так. Волка в реку загнал, вцепился ему в горло, и пошла потеха. То Полкан окунет волка, то волк Полкана, то Полкан верхом на волке, то волк на Полкане… Брызги летят в разные стороны. А покойник стоит на берегу, схватив себя этаким манером за волосы, топает ногами и кричит: «Десяти тысяч не возьму с тебя, подлеца, коли утопишь Полкана!» Однако вытащил Полкан волка на берег, пригнул к земле, и князь зарезал его,
