— Неужели пора? — раздалось с разных сторон.
— Конечно, пора.
— Митрофан Павлович, пощадите! Да который же час?
— Пять часов, шестой.
В комнате послышалось какое-то топанье, чьи-то шаги, показалась жена Андриана со шипевшим самоваром, послышался стук чашек, пахнуло чаем, шаги стали усиливаться, раздался и голос Михаила Бурбонова…
— Что, вставать? — вскричал он.
— Конечно, вставать…
Говор усиливался, под окнами стал раздаваться стук подъезжавших тележек и тарантасов, загремели бубенчики, зазвенели колокольчики… Это стали съезжаться охотники, выехавшие из Саратова только утром. Разговор превратился в какой-то беспорядочный шум… Но шум этот мгновенно умолкал, как только распорядитель охоты начинал говорить о подвытых волках.
— Да тут ли они? — спросил кто-то.
— Конечно, тут. Волки подвыты, огляжены, сочтены.
— А может, матка увела гнездо на добычу? — возражали недоверявшие.
— Вот тебе здравствуй! — горячился распорядитель. — Да ведь, я думаю, не дальше, как нынешнею ночью, часа три-четыре тому назад Андриан ездил в Девятовку, два раза видел их нос к носу и всех сосчитал.
— А что, Андриан ушел?
— Конечно, ушел, уж он теперь там, под островом. Вместе с ним и Иван Иваныч поехал. Ведь он всегда заранее уезжает.
Раздался хохот, и хохот этот окончательно разбудил меня. Я вскочил, обулся, умылся и принялся за чай.
Часа через два мы подъезжали уже к Девятовскому лесу. Андриан со сомкнутой стаей и выжлятником Антоном давным-давно были уже там. На Андриане был новый верблюжий армяк, тот же драный картузишка, за спиной висел огромный рог, а на шее был намотан платок, походивший по своей величине скорее на какое-то шерстяное и грязное одеяло. У ног рыжей его лошадки скучивалась стая, так плотно прижимаясь друг к другу, что можно было подумать, что все эти псы срослись между собою… Немного поодаль, припав на луку седла, и выжлятник Антон. На нем был такой же костюм, как и на Андриане, но зато выражение лица было совершенно иное. Андриан как-то щурился, как-то хмурился, словно закутался в широкую лопатообразную рыжую бороду, имел вид сосредоточенный, тогда как Антон, развеся губы и вытараща глаза, смотрел на все окружающее не то равнодушно, не то лениво. Ивана Иваныча все еще не было, мы обогнали его в Разбойщине, по улицам которой он вытанцовывал свой обычный вальс. Подождав его минут с пятнадцать, мы порешили наконец, что десятеро одного не ждут, вышли из экипажей и пешком отправились под остров. Там был брошен жеребий, и, когда все жеребьи были вынуты, распорядитель принялся расставлять каждого по нумерам…
