Увидя у себя на руках пикового туза, оптик забыл свою роль обличителя и, громко стукнув по столу рукой, отрывисто произнёс:
— Играю!
— И я стучу! — тихо вставила почтальонша, оставляя на руках короля пик и сбрасывая остальные карты.
Петя взял с этажерки рекомендованную хозяйкой книгу с картинками, которая оказалась его давнишней знакомой. Это был старый иллюстрированный журнал за год. Все до одной картинки в нём были давным-давно известны Пете наизусть. Сколько уж раз он перелистывал его в точно такие же вечера, длинные, скучные и все, как один, ничем не отличавшиеся друг от друга!
Перелистывая нехотя журнал, Петя отыскал свою любимую картинку, изображавшую утопавший в зелени малороссийский хуторок при закате солнца. Хуторок этот всегда будил в Пете воспоминания раннего детства, и мальчик представлял себя бегавшим в вишнёвом садике. Но на этот раз, благодаря какому-то особенно тоскливому настроению, Петя недолго любовался картинкой.
Закрыв книгу и положив её обратно на этажерку, он забрался в удобное, мягкое кресло Крупенникова и стал внимательно разглядывать играющих, как будто видел их впервые. Дядя Фёдор Кузьмич, — он же приёмный отец Пети, — маленький, толстенький и чёрный как жук, сидел молча, сосредоточенно следя за картами и усмехаясь при всяком удачном обороте дела. Сегодня он наверно выиграл, потому что глаза его такие довольные, масленые, тогда как при проигрыше они бывают косые. Тётя Анфиса Григорьевна тоже выигрывает, — она сегодня всё шутит. Кто же в проигрыше? «Ага! Оптик проиграл, бедный! — думает Петя. — Намеднись у нас вот была потеха! Жена его как-то проведала, что он у нас в карты играет, пришла, вызвала его в сени, да и ну трепать за волосья! А он от неё вырвался, да бежать… Пришёл, садится опять за карты, а волосья-то во все стороны торчат… Он их рукой-то приглаживает… — Лютая оптикова баба! Когда пошлёт тётенька звать его в карты играть, так надо осторожно, незаметно, а то она такую взбучку даст, — не обрадуешься!.. Ну, а Никита Павлыч, повар, нынче как? Его так никогда не узнаешь. Надо подойти к нему, и если он выиграл, то непременно даст гривенничек и скажет: „на бабки!..“ Разве подойти к нему? Нет, не стоит!.. Когда он бывает именинник, так играют у него, потом угощение подают, ужин, а под конец его — пирожное, в этакой сахарной корзиночке, и так дрожит, а само прозрачное и посреди него свечка горит… А то раз я ходил Никиту Павлыча звать к нам. Тогда он был в кухне, весь белый, чистенький, в белом фартуке и колпаке и выкладывал на блюдо кушанье, такое же белое как и сам»…
