Молоков (Белоносову). Ты будешь прокурором… (Другим тоном.) Господин прокурор, слышали?
Белоносов. Да, слышал… Подсудимая, как же вы решились ставить кресты на неизвестной вам бумаге?
Mарфа Лукинишна. А Иван Тимофеич письмо мне читал, голубчик, будто от Тихона Кондратьича письмо и в письме, чтобы я прииски сдала Ивану Тимофеичу в аренд. Все на бумаге было прописано…
Молоков. А не читал он тебе на бумаге, что ты самая и есть лишенная ума?
Марфа Лукинишна. Нет, не упомню… этого как будто не было в бумаге. (Заметив грозный взгляд мужа, торопливо прибавляет.) А может, и было… запамятовала я, родимой мой!..
Молоков. Господин прокурор, вот видите, какое дерева смолевое эта самая дама? Она меня нищим сделала… Два лучших прииска в аренду Ивану Тимофеичу отдала да векселей ему написала, — все имущество и порешила. Это как?
Белоносов. Ничего, приданое хорошее…
Молоков. Харитошка, а ты помогал им?
Ширинкин. Я ничего не знаю-с, Тихон Кондратьич. Темный человек-с, и дело наше маленькое-с.
Moлоков. У всех у вас маленькое дело, а дурь огромная… Ты вместе, поди, с Иваном-то Тимофеичем смущал мою даму?..
Ширинкин. Отсохни рука-нога, Тихон Кондратьич, ежели…
Молоков. Ну, да все равно: один черт… Господин прокурор, теперь какую мы резолюцию устроим моей-то даме? А ты, любезная наша сожительница (возвышает голос и стучит кулаком), так и чувствуй, что я из тебя лучины нащеплю! в порошок изотру!.. (Вскакивает с места и засучивает рукава.)
Марфа Лукинишна (закрывает глаза). Ох, смерть моя…
Ширинкин (заглядывает в окно). Кто-то подъехал… на паре… вдвоем…
Mолоков (шепотом). Ежели меня кто спросит, Харитошка, так и скажи, что без вести пропал… (Убегает в двери направо, за ним жена.)
Белоносов (захватывает бутылку с водкой). Если председатель убежал, так прокурора и бог простит… (Убегает в ту же дверь.)
Ширинкин (мечется по комнате). А я-то куда денусь?.. ай, батюшки… (Прячется за шкаф.)
Ширинкин и Анисья Тихоновна
Анисья Тихоновна (заходит в летней накидке и в шляпе; не замечая спрятавшегося за шкафом Ширинкина, садится к столу). Все кончено… все потеряно. Васька-то хорош!.. Божился, клялся тогда, а теперь этой Ленке в глаза смотрит. И чего он в ней нашел?.. Вот и приехала, Анисья Тихоновна, и получила… ха-ха!.. А я-то, дура, сколько слез пролила, сидючи в Нижнем… Конечно, Елена Ивановна — богатая невеста, вот он слюнки и распустил. (Вытирает глаза платком.) Ну, видно, прошлого не воротишь, надо учиться по-новому жить… А Васька-то, подлец, еще лучше стал и все такой же лупоглазый. Ох, и любила я его, вот как любила.
