«Вот уже четвертые сутки, а он не идет, значит, дело не удалось! О, если это так, клянусь предать пламени сам Ватикан. Но нет, они не осмелятся, не рискнут».
В этот момент точно из-под земли вырос человек и проговорил:
— А вот и я!
— Ты, Пьеро! — вскричал радостно Малатеста. — Значит, дело удалось, если ты вернулся, здоров и невредим?
— Все хорошо, но войдите-ка в палатку, надо поговорить о многом.
Палатка начальника банды отличалась своей простотой. Кроме складной кровати, стола и стула в ней ничего не было.
Малатеста предложил Пьеро стул, а сам сел на кровать и проговорил:
— Ну, рассказывай все по порядку.
— Когда вы уехали из Рима, — начал Пьеро, — многие из наших бандитов были арестованы, а Карл и некоторые укрылись во дворце Орсини. Но дворец был осажден, трех или четырех синьоров убили, взяли Карла и препроводили к римскому губернатору, который приказал подвергнуть его пытке и потом, конечно, отдать в распоряжение Бойа, палача.
— Что же вы, отомстили убийцам Карла?
— Конечно. Прежде всех генерал Викентий Вителли, который обещал доставить всех скованными в Рим, убит тремя пулями прямо в горло.
— Быть не может! Кто его убил?
— Людовик Орсини.
— Ты в том уверен?
— Капитан! Когда же я говорил вам неправду?
— Далее?
— Далее, проходя по плацу св. Ангела, я видел, как ставили виселицы.
— Черт возьми, это меня возмущает до глубины души! — вскричал Малатеста.
— Затем, на другой день после казни Карла, — продолжал Пьеро, — я отправился к благочестивейшему кардиналу Комо, государственному секретарю св. Престола, и велел доложить о себе как о лейтенанте и посланнике всемогущественнейшего князя Малатесты, предводителя всех бандитов Италии…
— Браво! Браво! Великолепно, — вскричал, смеясь, Ламберто. — Что же тебе сказал кардинал?
— Я заявил его имененции, что мой господин всемогущественнейший князь Малатеста очень опечален казнью бедного Карла и оскорблен насилованием домашнего очага палаццо Орсини; в первом случае князь Малатеста лишился храброго солдата, а во втором получил личное оскорбление как принц крови и дворянин, так как нарушены самые священные права его собрата, ввиду всего этого мой всемогущественнейший господин князь Малатеста потребует удовлетворения.
— И тебя кардинал не вышвырнул в окно?
— Нет, не вышвырнул. Но Джиакомо Бонкомпаньи герцог Сора, присутствовавший тут же, спрашивал у меня о ваших намерениях и о военной силе, которой вы располагаете. Я объявил, что вы в скором времени думаете поднять всех плебеев Рима и, если будет нужно, пожертвуете самим папой.
