Огрызков в качестве одинокого и богатого человека предпочитал жить беззаботно в «Княжем дворе», чем возиться дома с людьми и хозяйством, в котором сам ничего не понимал и по которому, конечно, его бы немилосердно обкрадывали.
Хмуров велел доложить о себе.
— Пожалуйте-с! — распахнул перед ним двери лакей, и тотчас же вслед за этим послышался добродушно-приветливый голос самого Сергея Сергеевича:
— Входи без доклада, Иван Александрович, тебе я всегда очень рад.
И в самом деле, он встретил гостя с распростертыми объятиями.
— Садись. Хочешь чаю, кофе? Может, позавтракаем вместе? — засыпал он его вопросами. — Здесь, брат, кормят идеально, и если я редко дома у себя питаюсь, то единственно потому, что одиночества не терплю. Давай-ка в самом деле я распоряжусь…
— Очень жалею, но времени мало: я сегодня, в час сорок минут, еду с курьерским в Варшаву…
— Что случилось?
— Есть у меня там дядюшка-старик; захворал. Сейчас телеграмму получил, вызывает; ну, а я его единственный наследник…
— Но позволь, — взмолился Огрызков, — ты говоришь — в час сорок, а теперь двенадцати еще нет.
— Все-таки надо будет мне еще домой заехать.
— К чему это?
— А как же вещи?
— Вещи, — пояснил очень разумно Огрызков, — мы сейчас прикажем отправить ко времени на вокзал. Они, вероятно, уложены?
— Да, их там укладывает мой номерной Матвей.
— Человек надежный?
— Безусловно, — ответил Хмуров.
— Помилуй, — добавил Огрызков, — я здесь всегда так делаю: мне надо куда ехать, я говорю, в котором часу и что именно беру с собою: этого вполне достаточно, к назначенному времени все в наиисправнейшем виде на вокзале.
— В таком случае, — согласился Хмуров, — распорядись, пожалуйста, кого бы ко мне послать?
— И посылать никого не нужно; потрудись сам спуститься вниз и переговори обо всем, что нужно, в телефон, а я пока распоряжусь насчет завтрака.
Когда Хмуров вернулся в отделение, занимаемое Огрызковым, слуга уже накрывал стол.
— Вино у меня здесь свое, — заявил Сергей Сергеевич, — так как буфета, собственно говоря, при «Княжем дворе» не полагается, но есть повар, и ты сейчас сам убедишься, что есть здесь хорошо и твоему брату избалованному москвичу.
— Все хорошо, только далеко немножко от центра.
— А мне эта некоторая отдаленность даже нравится, — сказал Огрызков. — Как хочешь, здесь спокойнее, да и во всем приличнее, нежели в этой сутолоке городского центра. Мне дом мой нужен для отдыха, это мое убежище. Мне нужен у себя прежде всего комфорт, и здесь я его нашел даже по сравнительно дешевой цене с другими первоклассными гостиницами. Нет, как хочешь, а это преостроумное учреждение!
