Когда женщина ничего не ответила, Сири осторожно взяла ее за запястье, чтобы проверить пульс.
И вдруг та отдернула руку и резко села.
— Неужели не видно, что я пытаюсь поспать? — закричала она. — Убирайтесь отсюда!
Такое начало дня не предвещало ничего хорошего.
Кони-Айленд — это парк развлечений, который расположился на морском побережье в непосредственной близости от Манхэттена. Он был основан в 1887 году. Если верить путеводителям, его причудливые аттракционы и классические карусели должны были напомнить посетителям об очаровании давно ушедшей эпохи, но когда мы наконец туда добрались, мне показалось, что он скорее напоминает декорации из фильмов ужасов. Сказать, что у парка были времена и получше, — не сказать ничего, чтобы описать царящую здесь атмосферу запустения и разрухи. Высохший старик, стараясь перекричать гул работающих механизмов, которые, вероятно, были созданы еще до Первой мировой войны, зазывал на аттракционы с двухголовыми собаками и гигантскими крысами-убийцами, в то время как рябые гаитянцы яростно торговались с десятилетними торговцами крэка на дощатой мостовой.
Первый выбранный нами аттракцион назывался «Циклон» — гордость Кони-Айленда. Вероятно, «американские горки» и считались верхом технического достижения в 1927 году, когда их только открыли, но у человека, побывавшего в современном «Алтон Тауэрс»,[39] особого восторга они не вызывали. Казалось, аттракцион был целиком построен из спичек и резиновых ремешков. Когда мы забирались в старый шаткий вагончик, я с тревогой заметил шатающихся возле этого деревянного сооружения личностей, похожих на людей-кротов.[40] Неужели это технический персонал?
Мы выбрали последний вагон, но, оказавшись на вершине первого ската, сразу поняли, какую ошибку совершили. Нас перекинуло через него с такой силой, что колеса нашего вагончика оторвались от рельсов и возникло ощущение, будто мы летим в невесомости. Приземлившись с устрашающим зубодробительным грохотом, мы снова взмыли вверх со скоростью 90 миль в час, и все содержимое сумочки Сири вылетело наружу. Единственное, что я различил, — как далеко внизу, в сотне футов от нас, люди бросились в грязь, словно дикие животные, дерущиеся за остатки еды. Значит, вот как вели себя люди-кроты.
Как только мы снова оказались на твердой земле, Сири захотела вернуться на Манхэттен, но я не был готов к перспективе полуторачасового путешествия в метро, не прокатившись хотя бы еще на одном аттракционе. В итоге мы сошлись на «Джумбо джет»,
