Он уже оставляет!
1-е лицо вместо 2-го
1. 1-е лицо вместо 2-го используется достаточно часто с различными целями. Отметим, прежде всего, особое употребление мы, типа Как мы себя чувствуем? Это употребление называют по-разному: «сочувственно-интимное» [Аванесов — Сидоров 1945: 154], «солидарное» [Булыгина — Шмелев 1997: 327], «докторское, родительское» [Красильникова 1990:9], «инклюзивное» [Апресян 1995: т. II, 153]) и т. д. Важно, разумеется, не название, важно описать значение и особенности употребления этого мы. Мы инклюзивное «маркирует более высокий статус говорящего в текущей ситуации» [Алресян 1995: т. И, 153], оно естественно в ситуации «врач и пациент», «учитель и ученик» (Ну, как у нас дела?)\ «родители и дети» (Ну, как мы сегодш спали?\ Сейчас умоемся и за стол!) и т. п. Впрочем, даже и здесь существуют жесткие ограничения: по отношению к детям-подроспсам или гостям подобные выражения вряд ли допустимы. Ю. Д. Алресян отмечает, что «солидарность с адресатом, испытываемая говорящим, настолько велика, что он готов поставить себя в положение адресата и разделить все его переживания» [Алресян 1995: т. II, 153]. Языковая игра показывает, что всё-таки —не все: расширение сферы употребления этой конструкции нередко ощущается как необычное и производит комический эффект. Тем самым, языковая игра может помочь «нащупать границы» нейтрального использования конструкции. Сравним два примера. Набор действующих лиц в них один и тот же—милиционер и «граждане», тем самым оба примера удовлетворяют требованию, о котором говорилось выше: в текущей ситуации говорящий (милиционер) имеет более высокий статус.
(1) [Капитан милиции — задержанному] —Ну, как—будем сознаваться или еще поиграем в молчанку?(В. Ардов, Сигнал).
(2) В секретарскую спокойной деловой походкой входила милиция в числе двух человек. Увидев их, красавица [секретарша] зарыдала (...), тыча рукою в дверь кабинета—Давайте не будем рыдать, гражданка,—спокойно сказал первый (М. Булгаков, Мастер и Маргарита, 17).
В (1) использование мы нейтрально (или почти нейтрально), между тем как в
(2) оно производит комический эффект. Дело, видимо, в том, что кроме требований, связанных с распределением социальных ролей, конструкция должна удовлетворять каким-то другим, которые я затрудняюсь сформулировать. Возможно, комический эффект в (2) вызван тем, что сопереживание, выражаемое данной конструкцией, не должно быть слишком преувеличенным: трудно представить себе милиционера, рыдающего в описываемой Булгаковым ситуации. В примере
