Прежде чем снова начать считать шаги, Карадок смахнул пыль со своих сапог, одернул одежду, разгладив видимые лишь ему морщинки, и прищурившись поглядел вдаль.
– Должно быть, уже близко… – произнес он единственно для того, чтобы услышать свой голос, бывший когда-то голосом человеческого существа.
Усталый путешественник рассчитывал увидеть зияющий в земле разлом, однако ничто не бросалось ему в глаза. Провалы в земле, регулярно попадающиеся ему по пути, были третьей характерной чертой рельефа Пазунии. Карадок миновал уже несколько дюжин подобных Порталов. Некоторые курились желтоватым дымком, из некоторых доносились протяжные крики пытаемых, однако ни один из них не годился Карадоку, ибо ни один из них не привел бы его на тот уровень Абисса, где ждала Карадока его задача.
– Сорок девять тысяч шестьдесят пять, сорок девять тысяч шестьдесят шесть… – Карадок вздохнул и снова зашагал по равнине. Он не торопился, но и не прерывал своего монотонного счета. Инструкции его господина бессмертного лорда Сота были совершенно определенными: десять тысяч шагов Карадок должен был прошагать в честь каждой головы Радужного Дракона, и только после этого он окажется пред Порталом, ведущим во владения Темной Владычицы Тахизис.
– Пятьдесят тысяч ровно, – провозгласил наконец Карадок и остановился.
Ни рядом с ним и нигде поблизости не было видно обещанного Портала. Прикрыв глаза от солнца ладонью, Карадок огляделся. Может быть, Портал находится под землей – в Пазунии это было бы не удивительно.
Ничего.
Карадок в ужасе застыл посреди равнины. Ветер завывал вокруг него, как плакальщицы на похоронах, а влекомая им пыль шипела и свистела, как последний вздох умирающего.
– Пятьдесят тысяч, – повторил Карадок упавшим голосом. – Где же этот богом проклятый Портал?
Рука его сама собой нащупала под камзолом цепочку, на которой висел медальон – знак его темного служения лорду Соту. На нем темнела ржавая изломанная роза, когда-то бывшая алой.
– Я – сенешаль лорда Сота Дааргардского и ищу вход в царство Темного Безбожия Великой Тахизис! – провозгласил он.
Без всякого предупреждения песчаная равнина разверзлась перед его ногами и тьма поглотила Карадока. Некоторое время он словно проваливался вниз в тишине и в черной пустоте, однако ощущение это скоро прошло. Со степенной медлительностью, какая возможна только во сне, он проплывал между слоями Абисса. Ощущение полета не было ему внове. Гораздо больше его тревожили звуки, запахи и открывающиеся его взору картины.
