— Мрачнейшую нарисовал картину, — заметил командующий Седьмой армией Мерецков. — Не заменить ли вас, Говоров, другим артиллеристом, который видит обстановку не в таком чёрном свете?
— Не торопись, Константин Александрович, — остановил командарма командующий фронтом Тимошенко. — Мрачные взгляды позволяет себе высказывать перед начальством обычно тот, кто имеет светлую перспективу. Послушаем дальше комбрига.
— Я пошутил, — усмехнулся Мерецков. — Продолжайте, Говоров. Знаю, что у вас подготовлен план прорыва.
— План только намечен, — сказал Говоров, — и в некоторых основных линиях разработан. Сейчас на фронте увеличено количество артиллерии, авиации и танков. Пришли хорошо обученные инженерные войска. Достигнуто превосходство над противником в живой силе. На мой взгляд теоретика, технических преград для прорыва уже нет. Теоретически наша огневая мощь позволяет взломать укрепления врага. Конечно, при условии наиболее эффективного использования этой мощи.
Секретарь Ленинградского обкома партии Андрей Александрович Жданов спросил:
— Что это значит?
— Мы должны, — сказал Говоров, — представлять себе систему укреплений врага во всех деталях, знать её, как свою квартиру. И второе условие: требуется в соответствии с этим знанием расставить все имеющиеся орудия таким образом, чтобы каждый снаряд, попадая в цель, отдавал максимальную силу взрыва. Я предлагаю орудия самых крупных калибров поставить на близких дистанциях, чтобы они стреляли буквально в упор.
— Вот теперь я понял, — сказал Жданов.
— Значит, исполнение второго условия целиком зависит от вас, артиллеристов. Вам — права, с вас и спрос. Ну, а в изучении укреплений врага вам поможет наша разведка. Товарищ Евстигнеев, вся подчинённая вам разведка фронта теперь будет прежде всего работать на артиллеристов.
— Будет сделано всё, что в человеческих силах, — обещал начальник разведки фронта комбриг Евстигнеев.
— Исполняйте все требования комбрига Говорова, чтобы он мне на вас не жаловался, — добавил Жданов. — Когда составите разведывательную карту линии Маннергейма, прошу доложить мне.
В конце совещания командующий фронтом Тимошенко сказал:
— Операция по прорыву начнётся десятого февраля.
Со дня этого совещания Леонид Александрович не давал покоя фронтовой разведке, требовал всё новых агентурных сведений и аэрофотоснимков. Он сам побывал на всех близких к финским дотам наблюдательных пунктах, подползая на животе, где это требовалось.
