Теперь это звучит непристойным намеком. Жаль, что не видно его лица. Игнорирую вопрос и неловко ерзаю в его объятиях.
— Хорошо, сохраню. Надо выкопать цветок. Кажется, у Жико была лопатка…
Он тихо смеется в ответ, не разжимая объятий.
* * *
На рассвете он уехал, а в старой арбе в горшке поселилась никогда не вянущая ромашка, которая пахла так сладко.
Магда ворчала:
— Опять ты ввязалась не в свое дело.
— Вам-то что, уважаемая? — отвечала я ей в сотый раз.
— А ты о нас подумала? А тем паче о себе? Твой сид мог нас убить в любой момент.
— Не убил же. И он не мой!
— Но мог! Я бы не пережила, если бы с моей девочкой что-то случилось! И кто, как не ты, притащил его к нам.
С этим не поспоришь.
— Приятно, что ты обо мне заботишься, Магда, — сказала я.
В моих словах ни капли иронии. Я правда… благодарна, признательна и много чего еще.
После того, как я покинула дом, никто не заботился обо мне так бескорыстно и не переживал за меня, как за родную. Не знаю, за что мне такое счастье. И я ценю каждый миг в их присутствии.
С моего появления в труппе Магда стала мне «бабушкой», Фила и Фрида — «тетушками». Господин антрепренер — добрый, но строгий «дядюшка», акробаты — «братья», и множество «племянников» и «племянниц», детей артистов…
Как они переживали за меня все оставшиеся дни, пока сид не уехал восвояси!
Магда и тетушки несли добровольную вахту, записавшись ко мне в дуэньи. Если бы только был повод! Сид больше не делал никаких попыток оказаться поближе… в «этом» смысле. Он вел себя крайне учтиво, словно находился не в компании жалких людишек, а на приеме у аристократии. Даже попрощался он сухо и церемонно.
— Твиг, вот ты такая умная, но от этого порой такая дура, — подливает масла в огонь Тито.
— Знаю. Такая уж я уродилась. Куда теперь, уважаемый Тито?
Мне прекрасно известно, чем его отвлечь, и о чем он может разглагольствовать до бесконечности.
— О! Есть великолепный, фантастический! Чуде-е-сный контракт в мирах Десятиземья, — говорит он. — Там Герцогиня отмечает помолвку своей дочери. Наши выступления там будут весьма кстати.
— Ну что ж. В путь?
И вот мы наконец у цели нашего путешествия.
Ламара, жемчужина Десятиземья, один из прекраснейших уголков Великой Тропы. Город был построен великим Императором Джедией около шестисот лет назад, иначе говоря, по меркам старших народов это новодел.
С тех пор город дважды перестраивался, становясь все красивее и неприступнее.
Стены из блоков белого литого камня показались вдали, отражая солнечный свет. На рассвете они опалово-розовые, словно грудка горлицы, днем белоснежные, а вечером под стать слоновой кости. Я не первый раз в этом городе, но глаза все не могут насытиться этим зрелищем.
