— Не подскажете, который час? — с деланной беззаботностью обратилась Сивилла к продавцу газет.
— Девять часов, — ответил он.
Девять часов вечера. Когда она ждала лифта в Колумбийском университете, было восемь сорок пять. Почти пять суток с точностью чуть ли не до часа.
Медленно, боязливо Сивилла вновь толкнула тяжелую стеклянную дверь отеля. Чувство паники, угрызения совести, самообвинения, возникшие при осознании того, что она потеряла пять дней, вынудили ее поспешить. Она не сразу поняла, что ее кто-то зовет. Это оказалась та самая похожая на сову пышная женщина за стойкой регистрации.
— Здравствуйте, можно вас? — говорила эта женщина, кивая своей большой головой в знак того, что она узнает Сивиллу. Брови ее выдавались вперед так, что казались жесткими кисточками над глазами совы — как с самого начала Сивилла и охарактеризовала ее.
— У вас найдется минутка? — взывала женщина. — Я хочу поговорить с вами.
Как под гипнозом, Сивилла подошла к стойке.
— Так вот, как только войдете в свой номер, — торжественно сказала женщина, — примите горячую ванну и выпейте горячего чаю. Я за вас так беспокоилась из-за этой метели, умоляла: «Не нужно выходить», а вы не захотели слушать. С такой погодой шутки плохи!
— Благодарю вас. Со мной все в порядке, — несколько натянуто ответила Сивилла.
Женщина улыбалась ей вслед, пока она шла к площадке лифтов.
Сивилла могла бы поклясться — поклясться, принеся присягу перед судом присяжных, — в том, что прошло около года с тех пор, как она останавливалась в отеле «Бродвуд». И перед тем же судом эта женщина-регистратор, не работавшая здесь в прошлом году, могла бы поклясться, тоже под присягой, что Сивилла находилась в этом отеле ранее седьмого января.
Открылась дверь одного из двух лифтов. Сивилла, встревоженная и глубоко озабоченная, вошла в кабину. Она была единственным пассажиром лифта.
— На одиннадцатый, пожалуйста, — попросила она.
— Были на улице в такую погодку? — спросил лифтер.
Она прошептала:
— Да.
— Одиннадцатый, — объявил он.
Двери лифта захлопнулись за Сивиллой, их металлическое клацанье отозвалось в ее позвоночнике, как те непонимающие взгляды в химической лаборатории. Между этими двумя лифтами времени не существовало. При этой мысли ощущение виновности усилилось.
А есть ли здесь номер 1113? Номера на дверях — 1105, 1107, 1111 — возвещали о вероятности номера 1113. И вот, вспыхивая, затухая и вновь вспыхивая, как неоновая реклама, появились цифры 1113!
