— Никогда не видел тебя таким эмоциональным, — слабо улыбнулся Китаец, — разумеется, я тоже хочу видеть в каждом человеке этакого ангела, — он выразительно вздохнул, — но практика детектива учит меня обратному. Да и вся китайская философия…
— Э-э, — разочарованно протянул Игорь и махнул рукой, — знаю я, мамуся, ваши восточные премудрости, психологию смирения и созерцания.
— Ну, — не теряя спокойствия, возразил Танин, — я все же наполовину западный человек, не забывай этого. И, как таковой, порой не понимаю, а то и открыто критикую Конфуция.
— А ведь неглупый был мужик! — воскликнул Бухман.
— Тебе налить? — Владимир показал глазами на коньяк.
Минуту адвокат сомневался, размышлял, потом кивнул.
— И потом, Игорь, ты ведь тоже имеешь кое-какое отношение к Востоку. — Танин наклонился, приоткрыл створку тумбы и достал еще одну рюмку, которую вскоре наполнил на одну треть. — Хотя, знаешь ли, в том, как ваш бог поступал, например, с египтянами, я, воспитанный на идеалах равенства и братства, не могу не обнаружить массу эгоизма и просто наплевательства по отношению к укоренившимся моральным нормам.
— Что ты имеешь в виду? — вспыхнул Бухман.
— Исход из Египта. Рекомендация вашего бога была проста и аморальна до нелепости: наберите у египтян добра и денег взаймы — отдавать-то все равно не придется. — Владимир сощурил глаза.
— Не знал, что ты читаешь Ветхий Завет, — усмехнулся адвокат. — Ладно, твой скепсис имеет право на существование, но, повторяю, Елена не может быть виновна!
— Как же она объясняет тот факт, что на орудии убийства нашли отпечатки ее пальцев? Ведь, как я понимаю, твой приятель был застрелен именно из этого пистолета?
Бухман сделал неторопливый глоток и, проведя языком по своим пухлым губам, ответил:
— Она не отрицает, что стреляла в мужа…
— Но и виновной себя не признает, — усмехнулся Китаец.
— Нет, мамуся, она сейчас в состоянии прострации, — Игорь вздохнул, — после пережитого. Ничего толком не говорит, замкнулась и повторяет только: «Я невиновна, видит бог!» И я ей, представь себе, верю! — решительно заявил он.
— Она явно не в себе, потому что утверждает противоречащие друг другу вещи. И ты, как здравомыслящий человек, не можешь этого отрицать. Если даже допустить, что ее муж был убит не выстрелом из пистолета, из которого она стреляла…
— А! — перебил Китайца Бухман. — Знаешь, какое впечатление у меня сложилось? Что ее заколдовали!
— И это говоришь ты, трезвомыслящий человек? — Танин не сумел скрыть насмешки.
