— Давай-ка ни о чем пока гадать не будем, — не дал ему договорить Антон. — Пойдем лучше вокруг дома пошаримся.
Они обошли вокруг фанзы, потом еще раз, забирая пошире, ничего не обнаружили, и от сердца малость отлегло. Забрезжила призрачная надежда на то, что дед с Одакой все еще живы. Чахленькая, правда, жиденькая, с большой натяжкой. Чухонец мог ведь трупы в реку скинуть. Но об этом и думать не хотелось. Душа вовсю противилась подобной черной мысли.
Они вернулись в дом. Антон закрутил канистру крышкой, прежде лежащей на кане, и вынес ее за порог.
Ингтонка постоял в одиночестве, поднял с пола прорванный бубен и провел по нему рукой, счищая прилипшую грязь. Потом он осторожно, стараясь не слишком потревожить звоном колокольцев мертвую тишину, стоящую в фанзе, прицепил его на гвоздь, вбитый в стену, поверх висящей на нем одежды покойного Падеки. Парень поправил на кане шелковую подушечку паню с душой, еще не обретшей покоя, не перевезенной в Буни, понурил голову и вышел за дверь.
— Так что же делать будем? — спросил Ингтонка, когда они снова, как и вчера вечером, устроились на перевернутом бате и закурили.
— Ждать. Столько, сколько потребуется. Здесь, — отрубил Антон. — Думаю, что этот уродец моральный, как стемнеет, потопчется там какое-то время, убедится, что мы с тобой к лодке не лезем, и опять сюда намылится. Он же здесь еще не все закончил. Ему же надо хату обязательно спалить, чтоб никакой зацепки не осталось.
Они обшарили фанзушку сверху донизу, заглянули в каждую щель в надежде найти хоть что-нибудь, похожее на оружие. В итоге Антону достался массивный колун с длинным топорищем, отполированным руками хозяев, а Ингтонке — самодельный секатор с обмотанной изолентой рукояткой и тяжелым широким лезвием, скорее всего выточенным из тракторной рессоры.
Вооружившись, они прошлись по берегу реки вниз по течению и выбрали самое удобное для засидки место. Сукпай отсюда хорошо просматривался на пару сотен метров в обе стороны. Мужики уселись на толстой облупленной колодине и приготовились к долгому, нудному ожиданию.
Дождик к тому времени приутих, но в воздухе по-прежнему висела мельчайшая водяная взвесь. Она противно холодила лицо, лезла за воротник.
— Как только его увидим, сразу перебираемся поближе к дому, — подробно инструктировал Антон Ингтонку. — Ты за жильем спрячешься, а я где-то рядом с причалом засяду. Попробуй его каким-нибудь негромким шумом отвлечь. Только не греми раньше времени. Дождись, пока он лодку привяжет и на берег вылезет. И аккуратнее там, Игорек. Не высовывайся.
