— Мартин! — окликнул кота Лембит.
Строгий хозяйский окрик на рыжего нахалюгу подействовал должным образом. Котяра сразу же бросил свои попытки набиться в друзья к Антону. Он вальяжно, с достоинством прошествовал по комнате, заскочил на кушетку и свернулся калачиком, продолжая с нескрываемым интересом рассматривать незнакомца. По его поведению можно было предположить, что гости этот дом своим присутствием не особо балуют.
Все время, пока хозяин накрывал на стол, у Антона на языке вертелся вопрос о местонахождении заимки. Но он видел, что Лембит пока не слишком расположен к словесным излияниям, поэтому тоже продолжал благоразумно хранить молчание.
Тут хозяин поставил перед ним вместительную тарелку, налитую доверху. Борщ с сахарной мозговой косточкой пах просто обалденно, дышал паром. Внимание Антона полностью переключилось на еду. Натура, измотанная тяжелыми скитаниями, настойчиво требовала свое. Он набивал оголодавшую утробушку, не отрывая от тарелки глаз, быстро и жадно, так, что за ушами трещало. Потом гость не чинясь попросил добавки, насытился под завязку и только тогда отложил ложку.
В голове приятно зашумело, словно от выпитого натощак стакана водки. После сытной вкусной трапезы Антону страсть как захотелось подымить, но размякшая, испорченная дождем заначка давно была выброшена, а хозяин, к великому сожалению, оказался некурящим.
Лембит, добродушно ухмыляясь, без суеты убрал со стола и лишь потом уселся напротив. Он положил одну на другую свои темные, почти черные от загара руки с толстыми набухшими венами и посмотрел на гостя открыто, словно приглашая его к разговору.
— В общем, плутанул я капитально, — первым прервал затянувшееся молчание Антон, решив не скрытничать перед хозяином.
В противном случае ни на какую ответную откровенность, как он понял с первых же минут их встречи, не стоило и рассчитывать.
— За корешком пошел, короче. Как обычно. По своим старым, сто раз исхоженным местам. Уже домой повернул, всего-то полдня пути до поселка оставалось, когда один мутноватый мужик мне по дороге подвернулся.
Лембит слушал, не перебивая, внимательно, но без малейших эмоций. По абсолютно разглаженному, неподвижному лицу совершенно невозможно было определить его отношение к истории, произошедшей с Антоном. Да и в его медленных светло-карих, почти бесцветных глазах тоже не читалось никакого интереса. Складывалось полное впечатление, что все, о чем говорил Антон, ему по барабану. Он слушает рассказ чужака просто так, без всякой надобности, из чистого приличия.
