– Но опасность со временем пройдет, не так ли?
– Безусловно. Те, кто подобрал его, предпочтут оставаться в тени. Если бы он вскоре умер, его вернули бы на то место, откуда подобрали. Я логично рассуждаю, не так ли?
– Ваша собеседница связывала между собой убийство Дюмена и похищение журналиста? Подозревала, что то и другое совершили одни и те же люди?
– Ей казалось, что нет. Но я подчеркиваю – «казалось».
– А вам как кажется?
– Мне кажется, что она говорила от имени друзей, которые во что бы то ни стало хотели остаться неизвестными, и сама она, вполне возможно, ничего не знала об этом деле.
– Само собой разумеется, голоса вы не узнали?
– Конечно, нет! Тем более что, могу поклясться, он был изменен.
Альдо с Адальбером молчали как рыбы, стараясь не пропустить ни единого слова. Их молчание в конце концов привлекло внимание полицейского:
– А вы, господа? Вам нечего мне сказать?
Ответ взял на себя Видаль-Пеликорн:
– Мы, к сожалению, знаем еще меньше профессора, поскольку приехали к нему по его срочному вызову.
– А вы не думаете, что было бы гораздо естественнее, если бы эта женщина обратилась к нам, а не к профессору?
– Если она хотела сохранить тайну, для нее было естественным обратиться к профессору, а не в полицию. А поскольку профессор знал, как близко к сердцу мы принимаем участь Бертье, он, недолго думая, позвонил нам, тем более что наша машина ездит быстрее… И не с таким шумом.
– Что вы намерены делать дальше? Возвращаетесь домой?
– Сначала мы сообщим новости жене Бертье, – вступил в разговор Морозини, – и положим конец ее неведению. Если она решит приехать сюда, мы предложим ей посильную помощь. Надеюсь, в этом нет ничего предосудительного?
– Конечно, нет. Мне бы даже хотелось попросить вас побыть еще какое-то время с нами. На тот случай, если у меня появятся какие-то вопросы.
– Понимаю, понимаю, – процедил Адальбер, и ноздри у него раздулись, что всегда служило признаком раздражения. – Но я бы на вашем месте направил свои усилия на замок. Ведь Дюмен работал слугой в замке, не так ли?
– Не волнуйтесь, Адальбер, – успокаивающим тоном произнес профессор. – Комиссар свое дело знает.
– Ни секунды в этом не сомневаюсь, но…
– А мне непонятно следующее, – прервал друга Альдо. – Почему машину отправили в Луару, а Бертье бросили, не знаю уж где, еще живым?
– Машину убрали, чтобы создать видимость бегства Бертье.
– Но Луара никогда не отличалась большой глубиной.
– Есть места очень глубокие, надо только их знать, – не согласился Дежарден. – Поэтому сразу видно, что топил ее кто-то из местных.
