После занятий в воскресной школе все разошлись, я осталась в классе одна, мыла пол – была моя очередь. Учитель уходил. Рвануться за благословением, огибая длинный ряд столов? Можно, конечно, но как глупо это будет выглядеть. Да и зачем? С этим я и обратилась к нему: зачем? Что это – церковный этикет? «Благословите» вместо вежливого мирского «здравствуйте, батюшка» и «до свидания, батюшка», которые до сих пор рвутся с губ в соответствующих ситуациях? Или попытка обезопасить себя, подстраховаться на дорожку? Благословлюсь – и меня окутает такое светлое чистое облако, которое охранит от злого человека, мчащейся машины, летящего сверху кирпича? («Боже мой, какая пошлость!», – как говаривал господин Мерзляев в фильме «О бедном гусаре замолвите слово».)
Да, я и сама понимаю, что все это – ответы неверные, но тогда тем более: зачем?
Батюшка ответил примерно так: каждый получает то, чего ждет и просит. Вот сейчас я иду мимо вас и в своем священническом благословении могу подать вам благодать Христову. Но вам это не нужно, вы заняты. Значит, мимо вас прошел Сам Господь Иисус Христос. А вы остались при своем усердии и своем вымытом поле.
Швабра треснулась о плитки – подхватывать было некогда: мой учитель – и с ним Христос – уже почти скрылись за дверью.
Однако успела.
Благословите!
Священники стоят перед алтарем: «Не отвержи мене от лица Твоего и Духа Твоего Святаго не отними от мене». Лицом к Нему, а за ними, за их спинами, ими защищенные, за ними следом, по их следам и путям – все мы. Они ведут за собой в Царство Небесное, к престолу Божию тех, кто хочет и может следовать за ними.
Это реальность.
Но прочувствовать ее во время службы удается редко.
Литургия как путь в небо…
Из проповедей настоятеля протоиерея Сергия Филимонова (усеченное, пересказанное и переложенное):
«Не осуждайте своих пастырей. Вы не знаете священнических крестов. Ибо многое от вас скрыто. И если вы видите их изнемогшими, погружающихся в дремоту во время исповеди – помолитесь о них».
«Мне глубоко безразлично, кто и что подумает и скажет обо мне. Но мне глубоко небезразлично, о чем спросит меня Господь, когда я предстану пред Ним».
«Умер о. Василий. Но я не скорблю. Ибо еще один пастырь предстал ныне пред лице Создателя, дабы молиться о своих чадах, обо всех нас».
«Запомните: нам не нужна ваша жалость. Когда вы видите нас больными, разбитыми, усталыми, без голоса, не вздыхайте жалостно: “Бедный батюшка”, а просите у Господа для нас сил и терпения для служения, для молитв обо всех вас, стоящих здесь, в храме».
