Из забегаловки трусцой выбежал поваренок, преследуемый, как выяснилось, одной из молоденьких официанток, которая игриво шлепнула парнишку, явно желая поторопить. Женщины в нашем грузовичке тут же притворно запротестовали против чрезмерной вольности нравов, а мужчины высказали несколько недвусмысленных замечаний. Девушка засмеялась и снова шлепнула поваренка. «Заигрывает», — констатировала одна из пассажирок.
Без предупреждения наш водитель вскочил в кабину и посигналил. «Ты готов?» — крикнул он своему помощнику. «Подожди», — послышался ответ.
Заскрипели болты закрываемого заднего борта. Возглас помощника «Поехали!» прозвучал божественной, сладкой музыкой; заработал мотор, шофер еще раз предупреждающе погудел зазевавшимся пешеходам. И мы тронулись в путь. Было 10.25.
Перевод М.Теракопян
Кобина Эйи (Kobina Eyihi)
Обычный случай
Не успевшее отдохнуть тело какое-то мгновение еще отказывалось подчиняться велению воли. Усталость брала верх над стремлением поскорее взяться за дело. Помедлив долю секунды, доктор Кваину вскочил с кровати и выключил стоявший рядом будильник. Семь тридцать. Накануне он добрался до постели очень поздно — почти в пять утра. День выдался суматошный и утомительный. Прием в поликлинике с восьми: непрерывный поток посетителей почти до половины третьего, затем — обход. Это входило в обязанности коллеги Ману, но тот был на больничном. Тяжко пришлось. Больнице нужны по крайней мере шесть врачей, а справляться приходится им втроем. Все трое просто с ног валятся от усталости, а ведь какие-то силы нужны и для приема амбулаторных больных. Эти сплошным потоком идут и идут в поликлинику из города, из окрестных деревень. Господи, с чем они только не являются!.. Вряд ли хоть один из врачей больницы может позволить себе спать более четырех часов в сутки: даже когда Кваину готовился к экзаменам на степень бакалавра медицины — он сдал их с отличием, — ему удавалось спать больше, чем сейчас. Неудивительно, что Ману заболел. Переутомление. Кваину налил воды в чайник только до половины, в рекордные сроки — за две минуты! — успел принять душ. Обжигаясь, залпом выпил наскоро заваренный чай. Необходимо было хоть чем-то наполнить желудок и хоть как-то взбодриться, чтобы выдержать до обеда. Вчера он покончил с обходом в четыре и опрометью бросился домой — приготовить поесть: он жил один. Только взялся за еду — телефонный звонок: вызывали по скорой, несчастный случай.
То, что произошло вчера, было ужасно. Столкнулись два переполненных автобуса. Семь убитых, шестнадцать раненых, из них десять — тяжело. Когда Кваину приехал, доктор Уайт был еще в отделении, пострадавших привезли, как раз когда он собирался уходить. Выматывающая ночь. Почти семь часов они резали, и зашивали, и перевязывали, и вправляли суставы. Душно, липко, всюду кровь. До тошноты. За шесть лет врачебной практики через его руки прошло множество пострадавших в катастрофах, но случая столь ужасного не было ни разу. К тому же в больнице оставались лишь два до смерти уставших врача. Последние операции Кваину делал уже совершенно автоматически: действовали только руки, мозг работать отказывался.
