— Прости, прости меня, Ману! — услышал он голос жены.
— Жена моя, о чем ты печалишься? Я отец ребенка, и я знаю — это будет мальчик, здоровый и красивый. Я назову его в честь моего отца, а ты, ты, моя дорогая, моя жена, ты, кто умеет приготовить такой вкусный суп из одной лишь крабьей клешни; ты — жена воина, одной веточкой убивающая удава; красавица, тело которой так упруго, что даже пояс из колючих бус не причиняет тебе боли, — ты можешь называть его Баду — десятым рожденным.
Эсаби медленно повернула к мужу лицо. Ману протянул к ней руки. Молча они приближались друг к другу. У двери они обнялись, и в этот самый миг огонек светильника в хижине погас.
Отвори мне, любовь моя, дверь отвори…
Протяни ко мне руки, уста раствори:
День настал, и я возвращаюсь.
Путь был долог и труден,
Подошвы мои
Истоптались,
Ведь я шел по камням.
Мне порой не хватало еды.
Я прошел сквозь леса и долины,
И долгие ливни долбили
Мои плечи и спину.
Я промок до костей,
А кусты и деревья, что прежде
Не страшились дождей,
Погибали в потоках воды.
Встреть меня, протяни мне сухую одежду,
Дай омыть мои ноги от праха и глины,
Посмотри — их изранили острые камни.
Приготовь мне постель,
Я устал.
Будь со мной в эту ночь, ты нужна мне.
Перевод И.Бессмертной
Кваме Ньяку
Чувство справедливости
Вот уже в третий раз он вместе с этим типом Дайвом представал перед судом по обвинению в мошенничестве. Адвокат Дайва объявил, что своего добьется, и добился-таки: к концу третьего заседания его подопечного и оправдали, и освободили из-под стражи, а Тотоблито признали виновным и приговорили к трем годам тюремного заключения.
Его отвели в камеру под номером Е-7 Центральной тюрьмы. Новенькому полагалось спать возле параши, и, расстелив на полу одеяло, он устало опустился на свою «постель» и уже совсем было заснул, когда услышал, как рядом кто-то настойчиво потребовал: «Шшш, тише! Тихо, говорят вам! Армстронг будет говорить». Когда стало достаточно тихо, некто — видимо, этот Армстронг — заговорил: «Джентльмены, как известно, у нас появился новый коллега. Поскольку он будет отныне делить с нами хлеб и кров, то в соответствии с обычаем должен пройти обряд посвящения в наше общество».
Говоривший был тощим лысым человечком, этаким тюремным Агасфером, из тех, что большую часть сознательной жизни проводят в тюрьме за махинации с золотом и драгоценностями. Армстронг пользовался безусловным уважением со стороны сокамерников. Тюремное начальство также ценило его, потому что при нем в камере всегда поддерживались порядок и дисциплина, и в знак своего расположения обеспечило его настоящей постелью.
