И у него была невеста. Хотя чему удивляться? Глупо рассчитывать, что обаятельные, опытные мужчины всегда говорят правду.
Звонит мой телефон.
Это мама. По-моему, у нее шестое чувство. Она всегда знает, когда ее дитятко в беде.
— Я не вовремя? — спрашивает она.
— Мягко сказано. — Очень хочется рассказать ей про Майка, но лучше обойтись без подробностей.
— Оказалось, мой бывший парень мне изменял.
— Который?
— Какая разница.
— Рон? Он никогда не внушал мне доверия.
— Не он. Вообще ничего страшного.
— Что же, мужчины… они все такие, — вздыхает мама. Ее голос дрожит, она оставила свой официальный «телефонный тон» — высокий, нараспев, переполненный доброжелательностью.
— Что случилось?
— Почему ты думаешь, что что-то случилось?
— Мам, в чем дело?
— Так, ничего. Вот только твой отец… — отвечает она специальным голосом для разговоров о папе — напряженно, с тяжким вздохом.
— Ну слава богу, ничего страшного. Папа вечно что-нибудь натворит.
— Он немного вредничает, — продолжает она.
— А когда он не вредничал? — напоминаю я, и мама смеется.
— Делает вид, что не умеет пользоваться стиральной машиной. А еще заявил, что если я не буду чаще стирать его белье, то это явится нарушением наших свадебных клятв. Но он сидит дома по средам, четвергам и пятницам — мог бы немного помогать по дому, правда?
— Ничего себе, — возмущаюсь я. Папа всегда придумает какую-нибудь новенькую пакость. — Ты не припугнула его тем, что собираешься принести его тело в дар науке? Что ученые еще никогда не видели живого неандертальца?
Мама снова смеется. Похоже, действительно рассердилась, иначе непременно сказала бы: «Джейн, нужно уважать отца, он так много работает».
— Да и денег стало не хватать — ведь теперь твой отец работает всего два дня в неделю, — добавляет она.
— Тебе нужны деньги? — Лишних у меня, конечно, нет, но я могла бы одолжить ей 5 долларов, которые только что получила в комиссионном за бабушкин рождественский свитер.
— Нет, все нормально. Мы справимся.
Стеф и Мисси вдруг вскрикивают.
— Что там за шум, милая?
— А, это у меня друзья.
— Не буду тогда тебе мешать. — Тон, по-моему, уже веселее.
Мисси и Стеф визжат и показывают на телевизор. На экране Майк, он кивает и о чем-то с уверенностью вещает. Под его гигантской головой написано: «Майк Орефус, главный финансовый директор компании «Максимум Офис»».
Когда это его успели повысить?
— Тсс, — шепчу я и делаю звук погромче.
— Наш процент прибыли возрос, и мы ожидаем, что в следующем квартале рост сохранится. — Кажется, Майк сделал мелирование. И отбелил зубы.
