— А в какой области вы работаете?
— Исправительные меры наказания.
Гэри потрясен. Я выдерживаю такую долгую паузу, что Кайлу удается нарушить кровообращение в моей руке.
— Шутка, — поясняю я.
— Похоже, девушка у вас с огоньком, Бертон.
При слове «огонек» я сразу вспоминаю Майка. Гэри посылает мне одобрительную улыбку, глаза у него подозрительно поблескивают. Уверена, он уже представил, как я в общем душе женской тюрьмы шалю с блондинистыми, грудастыми заключенными.
— Это уж точно, — подтверждает Кайл, отпивая немного красного вина.
— Вы знакомы с моей женой Мишель? — спрашивает Гэри, глазами разыскивая ее в толпе.
Все жены собрались в углу — поровну пятидесяти-шестидесятилетних (первые жены) и двадцати-тридцатилетних (вторые или третьи). На каждой — платье с декольте и дорогие украшения; в сумме на их пальцах больше каратов, чем в бриллианте «Надежда».
Кайл и Гэри удаляются для личной беседы, оставив меня с Мишель.
— Очень приятно, — говорит Мишель, но руки не подает. В моем возрасте и при моей комплекции я представляю некоторую опасность. Забавно. Вряд ли она сочла бы меня опасной, если бы увидела сегодня утром — в очках и в нестираной пижаме. — Мы встречались?
— Не думаю.
— Вы ездите?
— Езжу? — переспрашиваю я.
— Верхом.
— По возможности нет.
— Ах, так? Мне показалось, я видела вас на конюшне.
— Извините, — говорю я, беру у проходящего мимо официанта бокал шампанского, осушаю его в три глотка и ставлю на стол рядом с ледяным лебедем.
Пробираюсь к «Американской готике»[7]. У фермера с вилами и его жены такой вид, будто их только что уволили. Я вижу, как им больно.
Кайл разговаривает с длинноногой брюнеткой, та ослепительно улыбается и трогает его за локоть, явно заигрывая. С Кайлом всегда так. Поэтому за год через его руки проходит больше девушек, чем через мои — банок арахисового масла.
Когда Кайл меня замечает, я вытягиваю губы трубочкой и посылаю ему воздушный поцелуй. Все-таки я еще не вышла из детства. Как ни странно, Кайл раскланивается с брюнеткой и идет ко мне.
— Очень смешно, — говорит он.
— Я старалась.
Мы оба разглядываем картину.
— У них такой вид, будто они только что узнали, что придется бросить свою ферму и работать в конторе, — замечает Кайл.
Я хрюкаю от смеха.
— Я тебе никогда не рассказывал, что меня однажды тоже сократили?
— Тебя? — удивляюсь я. Не могу представить, чтобы Кайл в галстуке от «Берберри» стоял в очереди безработных.
— Это было мое первое место после колледжа. В Нью-Йорке.
